Заголовок: Видоискатель, AU: "Терапия"
Автор: sunflower1343
Переводчик: Xin Rei aka fl_fan (в жж)
Оригинал: тут
Пейринг: Асами x Фейлон x Акихито
Рейтинг: NC-17 (за графические описания секса) в целом, NC-17 для глав 2, 6 и эпилога
Спойлеры: вплоть до "Голой Правды". Поездка в Гонконг сюжетом игнорируется; повествование начинается несколько месяцев спустя "Голой правды".


От переводчика (Xin Rei):
Как-то давно, года три назад, я решила перевести распиаренный в узких кругах макси замечательного автора sunflower1343 "Терапия". После перерыва я таки решилась закончить перевод, проконсультировалась с автором повторно, получила повторное добро и вот, наконец, после длительного вылизывания, перевод готов.
Последующие отрывки, за исключением первого, следующего непосредственно за эпилогом и официально слившимся с сюжетом, я уже не переводила; если кто-то возьмется за них, я буду только рада. 
Размещать на других сайтах можно с предварительного согласия автора.
В редактировании и потравке всяких блох мне здорово помогла Nillogara, которой, пользуясь случаем, выражаю мою вечную благодарность.
Также я глубоко признательна всем, кто откуда-либо знал о проекте, но при этом ждал, демонстрируя чудеса тактичности и терпения.

Варнинги автора: AU, OC, OOC по сравнению с каноном манги, но касательно сюжета каноничность соблюдена.Также, юридические нюансы в прологе и главе 1 не полностью совпадают с тонкостями юриспруденции в реальной жизни, но так как это AU, я оставляю за собой право на некоторые вольности.

Краткое содержание: Данный фик является попыткой "гуманизации" персонажей "Видоискателя" и исцеления их душевных ран. Я постаралась провести их через курс лечения, наполовину аналогичный настоящему, но, конечно же, учитывая, кем они являются, все пошло совершенно не по плану ^^. В конце сюжет становится нежно-флаффным, и нелюбителям данного жанра следует иметь это в виду, хехе. Но, полагаю, в этом и заключается весь смысл терапии...

Примечание автора [применительно к ЖЖ]: Данная история состоит из 15 глав и некоторого количества коротких зарисовок. Их можно найти по тэгу "терапия" или в папке "Терапия" у меня в мемориз. Тем не менее, все главы с рейтингом NC-17 открыты только для друзей. Если вам 18 лет и старше, и вы хотите прочесть их, пожалуйста, оставьте коммент в моем френд-посте с указанием вашего возраста, я добавлю вас в друзья и дам вам доступ к фику.

Благодарности автора:
Большое спасибо kawaiigato за бесценную помощь в бетировании всей этой огромнейшей истории. Также спасибо dmnutv_archer за постоянную поддержку в течение всего процесса написания.
Также я благодарю mtarashidango за прекраснейшие иллюстрации, которые можно найти в конце каждой главы *обнимуськи* [Прим. перев.: ссылки можно найти на жж автора].
Спасибо k_a_s_h_k_a за изумительный рисунок с Асами и Фейлоном, которая прекрасно сочетается с зарисовками 1 и 8.
Плюс к тому, спасибо lucis_orhan за премилую картинку с Хамадой-сенсеем.
А теперь фик XD





Пролог


- Обвиняемые, встаньте.
Заскрипели стулья – они поднялись.
- Суд находит обвиняемых виновными по всем статьям и выносит им приговор в размере шести месяцев условно. Обе стороны будут подвергнуты обязательной психиатрической терапии до тех пор, пока назначенный судом психиатр не сочтет ее законченной.
Судья строго глянула на них поверх очков.
- Посещение психиатрических консультаций обязательно, господа, в противном случае приговор суда будет гораздо менее благосклонным. Заседание окончено.

Фей повернулся к представителю китайского консульства, схватил его за руку и оттащил в сторону.
- Почему я должен мириться с этим? Мы платим вам такие суммы именно для того, чтобы вы избавляли нас от подобных проблем!
- Мне очень жаль, Рё-ляобан. Это не было бы проблемой, если бы не происходило на глазах у стольких свидетелей. Если мы сейчас постараемся это замять, поползут неприятные слухи. Вы тоже должны нас понять. Если мы подорвем нашу репутацию в этом деле, мы не сможем влиять и на более серьезные ситуации в будущем. Тем более, шестимесячный период - не такой уж большой срок. Делами можно управлять по телефону и через Интернет. Даже если сейчас Вы живете в Токио, Вы все еще не потеряете влияния в Гонконге. А это дает Вам возможность расширить связи здесь, так ведь? Я бы посоветовал Вам остаться и не усугублять ситуацию, чтобы власти впредь не вмешивались в Ваши дела.
Фей все еще кипел от злости, но не хотел, чтобы японская полиция совала нос в его дела больше, чем ей позволено.
- Это глупо. Чтоб я сидел и обсуждал с кем-то, что чувствую, - он усмехнулся. - Что какой-то докторишка знает о таком, как я? Да я его просто убью, и дело с концом.
- Умоляю Вас, даже не…
- Да я шучу, конечно же. Скорее всего. Ну, хорошо. Я пойду. Но взамен вы будете мне очень много должны.
Собеседник быстро ретировался.
«Терапия!»- практически выплюнул Фей.

Такаба услышал это краем уха, выбегая из зала суда очень раздосадованный тем, что ему придется ввязаться во все это дело.
- Да, терапия, потому что если она кому-нибудь и нужна, так это тебе, ты, длинноволосый урод! С Асами на пару!
- Думаю, и тебе лечение не помешает, Такаба. Физического характера. И я прослежу за этим в следующий раз, как только дотянусь до тебя. – Его глаза затлели бешенством, и Такаба, припомнив последний раз, когда он видел Фейлона в таком состоянии, попятился. И наткнулся на Асами. Рука Асами обхватила его за талию.
- Снова посягаешь на мое имущество, Фейлон? Я буду более чем счастлив, продолжить нашу беседу, но почему бы нам не сделать это где-нибудь еще? Ни ты, ни я не нуждаемся в том, чтобы еще больше чернить нашу репутацию.
Фейлон коротко кивнул.
- Очень хорошо. Почему бы и не подождать, пока все уляжется? Они ведь будут следить за нами какое-то время.
- Согласен.
Такаба фыркнул и отстранился от Асами.
- Ага, почему бы вам обоим не подождать, пока вас не запишут на какой-нибудь урок «Как взять гнев под контроль»? Может, сошьете вместе одеялко и решите все ваши проблемы.
Он со смехом отбежал, едва они успели что-то сказать.
И Асами, и Фей изумленно поглядели ему вслед, а потом разошлись в разные стороны.



Глава 1

Курата подняла глаза, услышав, как босс возвращается с ланча. Она быстро оправила одежду и прическу; проверила, в порядке ли макияж, взглянув в зеркало на стене налево.
Хамада вошел в офис. Ее взгляд оценивающе пробежался по его фигуре. Высок, строен, с темно-каштановыми волосами. Зеленые глаза, выдающие отдаленные европейские корни. Безупречно сложен физически. Глаза одобрительно задержались на шитом на заказ костюме: это показывало, что мужчина при деньгах.

- Добрый день, сенсей!- та улыбнулась самой очаровательной своей улыбкой.
Он вежливо ответил:
- Добрый день, Курата-сан. Какие-нибудь сообщения для меня?
- Нет, сэр.
Она хотела с ним встречаться, а он игнорировал все ее намеки.
- Ммм… прекрасный день сегодня, не так ли? В такой день можно было бы сходить в кафе после работы, вам не кажется? Я знаю одно хорошее место.
Его это, кажется, позабавило.
- Ну, тогда обязательно сходите. Позвоните другу и сходите. Можете даже уйти пораньше, если желаете. Я справлюсь здесь, только вот последний пациент придет,.- он улыбнулся и прошел дальше в кабинет.
Курата вздохнула. Наверное, с ним все бесполезно… как бы хорош он ни был.

***

Хамада действительно жалел о том, что взял ее на работу. Она явно искала подходящую кандидатуру для замужества, и холостой доктор был прекрасной партией. Он думал, скажет ли ей когда-нибудь, что он гей. Наверно, это не самая хорошая идея. Японцы не такие терпимые, как американцы, и это могло плохо отразиться на его карьере. Пока доктор игнорировал Курату и надеялся, что она правильно его поняла… а потом он найдет подходящую пожилую замужнюю даму. Или, возможно, мужчину-секретаря…

В дверь постучали: его очередной пациент. Отбросив в сторону посторонние мысли, он сконцентрировался на работе.

***

Еще один пациент за день.

Когда Хамада выбирал психиатрию, он не осознавал, как утомительна порой может быть работа. Конечно, он любил лечить людей. Исследования разума, особенно пошатнувшегося, были бесконечно привлекательными. Гораздо привлекательней мышц и костей, которые он изучал на уроках анатомии. Но как часто кажется, что работа психиатра заключается только в том, чтобы держать пациента за руки…
Из всех медицинских специализаций его привлекала именно психиатрия. Работа здесь была чище, лучше и, самое важное, – разнообразней. Приходилось иметь дело не только с простудами и заусеницами. Каждый разум был индивидуален. Хамада думал, что никогда не устанет от этого. Но столько его клиентов вполне могли лечиться сами, просто разговаривая с друзьями и семьей. Их случаи были пустяковыми, и именно по этой причине он начал работать над криминальными делами. Они были гораздо интересней.

Он пробежал рукой по волосам и запоздало понял, что взлохматил их. Вздохнув, повернулся обратно к столу, вытащил из ящика зеркальце и расческу, чтобы привести себя в порядок. Посмотрел на себя какое-то время. Темноволосый, коротко и модно стриженный, отдельные пряди на лбу. Темно-зеленые глаза - единственное, что досталось ему от бабушки-ирландки. Чуть смуглая кожа – из-за смешанных кровей. Тщеславно охарактеризовав себя как «секси», он рассмеялся собственной дерзости, убрал зеркальце и вернулся к работе.

Его следующим пациентом был один из трех людей, на каждого из которых у него было досье. Он читал об этом деле в газетах. О деталях особенно не распространялись, но даже по тому, что было сказано, он мог судить, что это был не просто спор, обернувшийся жестокой ссорой.
Досье, впрочем, не особенно прояснили ситуацию. Все, что на них имелось, было очень мало и почти несущественно. Досье самого молодого из них было делом самого обычного гиперактивного юноши, который, имея несерьезные проблемы с законом, в итоге остепенился и получил профессию. Она хоть и не обеспечивала стабильный заработок, но зато позволяла сводить концы с концами и, возможно, давала выход его неуемной энергии.
Хамада снова открыл досье того, кого должен был увидеть первым. Рё Фейлон. Китаец, из Гонконга. 28 лет. Из невероятно богатой семьи. Полиция казалась заинтересованной в нем, несколько раз начинала расследования по поводу семейного экспортного бизнеса, в котором он был задействован, но дела всегда прекращались.
Доктор взял в руки фотографию, которую уже несколько раз смотрел. Этот человек был потрясающ, даже в таких обстоятельствах. Он не мог дождаться, чтоб увидеть его лично. Хамада заинтересовался этим сверх профессиональных рамок. Он взялся за это дело, потому что это был своего рода вызов, но не из-за внешности этих трех. Он был достаточно честен с собой, чтобы признать, что секс был его величайшей слабостью, хотя Инуэ-сенсей сказал бы на это, что еще большей его слабостью была наглость, придаваемая успешностью.
Хамада рассмеялся про себя. Чисто логически он понимал, что когда-нибудь может не справиться с работой. В конце концов, он практиковал только второй год. Но ему очень хорошо давались консультации, и пока неудача не постигла его, Хамада об этом не думал. Он и понятия не имел, что предстоящие недели начисто пошатнут его уверенность в себе.

В дверь постучали. Он улыбнулся и встал, чтобы поприветствовать пациента.
- Войдите.
Человек, вошедший в комнату, имел такое же сходство с фотографией, как свежие бутоны - с увядшими стебельками недельной давности. На какой-то момент Хамада забыл, как дышать. Он мысленно дал себе пинка и вежливо указал на кресло в углу комнаты.

Ему не нравились традиционные кушетки в кабинетах. Он обнаружил, что пациенты ассоциировали ее со слишком многими психиатрическими упражнениями, и к тому же, ложась на нее, чувствовали себя окончательно больными. Поэтому он избавился от кушетки и купил кресло-шезлонг. Практически такое же удобное, оно помогало людям расслабиться, когда они видели нечто уютное и неожиданное в таких обстоятельствах.
Сам он предпочитал сидеть напротив в обычном кресле с прямой спинкой. Это было лучше и для осанки, и помогало ему не засыпать после более утомительных сеансов.
Между креслами, но чуть в стороне, стоял маленький столик с лампой и чайным подносом со свежезаваренным чаем. Он устроил в кабинете маленькую кухоньку, потому что любил угощать печеньями и чаем. Это также помогало снять стресс после приемов.

Рё сидел в шезлонге напротив, застыв, как изваяние, и ему было явно не по себе. Он выглядел, как модель в низкопробной одежонке. Хамада улыбнулся про себя. Наверное, Рё в первый раз сидел в такой дешевой обстановке. Ему бы подошел гораздо более экзотический интерьер.
Хамада сел напротив.
- Добрый день, Рё-сан. Пожалуйста, угощайтесь, – он указал на столик, наливая себе чашку чая. - Я правильно произнес ваше имя? Рё Фейлон? Пожалуйста, поправьте меня, если что-то неверно. Вы из Гонконга, не так ли? Я много лет там не был.
Ответа не последовало. Рё не очень-то нравилось быть здесь. Он не винил его, но Хамада решил вести себя с ним так, как ведут себя с упрямыми детьми, и пока игнорировал его реакции.
- Ну что ж, приятно познакомиться, Рё-сан. Я - Хамада Макото. Мы с вами проведем еще много времени в следующие несколько месяцев, и поэтому я подумал, что неплохо было бы рассказать вам немного о себе.
Ответа по-прежнему не последовало. Упрямый... Хамаду это забавляло, и он решил все-таки вовлечь его в разговор. Он знал, как это сделать: он уже 20 лет в этом практиковался.
- Я вырос здесь, в Токио, и окончил Токийский университет, но чтобы стать врачом, мне пришлось поехать в США, в Йельскую медицинскую школу, и психиатрическое образование я получил тоже в Йеле. Там я специализировался на умственных расстройствах, базирующихся именно на…
- Я совершенно не нуждаюсь в том, чтобы быть здесь, - разве что по требованию суда. Да вы не старайтесь зря. Просто выпишите меня как прошедшего все необходимые процедуры. У меня дела в Гонконге, которые я должен уладить по возвращении. Я - занятой человек. Вы - занятой человек. У меня под опекой ребенок, который уже страшно по мне скучает, и я тоже скучаю. Вы даже можете продолжать выписывать счета за каждое непроведенное занятие, если хотите. Я, естественно, не буду возражать. Такой серьезный человек, как вы, несомненно, заслуживает самой щедрой компенсации за то, что побеспокоился обо мне. Мои люди в Китае позаботятся об этом, - Рё чуть улыбнулся.

Хамада откинулся на спинку кресла и скрестил ноги, разглядывая сидящего напротив. Не сказать, что он этого не ожидал. Как психиатр, уже имевший дело с судебными расследованиями, он получал достаточно предложений о взятках, но ни одну ему не предлагали так утонченно. Хамада даже подумывал о том, чтобы согласиться, когда пациент был совершенно не болен, и, тем не менее, никогда не шел на уступки. К тому же, он хотел провести с этим человеком несколько больше времени и поэтому факт взятки не рассматривал.
- Вполне возможно, Рё-сан, что вам и в самом деле не требуется никакой терапии. Но раз уж у нас есть немного времени и вы здесь, почему бы не поговорить, даже для того, чтобы я убедился в этом?
Рё пожал плечами.
- Почему бы и нет? Я нормален. Что бы вы хотели обсудить?
- Да все, что угодно. Вы не возражаете, если я буду записывать? Так будет более официально. Это всего лишь ознакомительное занятие, но если у вас есть какие-то проблемы, которые вы действительно хотели бы обсудить…
Губы Рё искривились.
- Записывайте, если хотите. Проблем у меня нет.

Хамада чуть не засмеялся. Ага, ни у кого из его пациентов, направленных судом, проблем не было. Он надеялся, хоть этот скажет что-то другое.
- Счастлив тот, кто может это утверждать, Рё-сан. Но вообще-то у вас есть одна проблема. Вы сидите тут, со мной, хотя вам хочется быть в совершенно другом месте.
Уголок рта Рё дернулся.
- Я бы сказал, у меня нет проблем, которые подразумевают ваши услуги.
Хамада посмотрел на усмешку Рё и порадовался чувству юмора этого человека. А потом посмотрел на сами губы.
- Тогда, возможно, мы можем просто поболтать немного. Вы часто бываете в Токио?
Рё расслабился в кресле и прихлебнул чай, чуть морщась его вкусу.
- Иногда. У меня здесь связи, которые требуют моего присутствия.
- Ах да, ваши связи. Полагаю, вы занимаетесь экспортом? А какая у вас должность?
Рё вздрогнул.
- Я - владелец.
- Что? Вы управляете собственным бизнесом в таком молодом возрасте? Это достижение. Я на пару лет старше вас, но только начинаю практиковать. После такого я чувствую себя любителем, – он ругнул себя за расточительство комплиментов, но этот человек прямо-таки вытягивал их из него.
Рё пожал плечами.
- Меня воспитывали для этого с детства, а вы не могли начать учиться, пока не стали взрослым.
- Верно. Может быть, я не так уж и безнадежен… - он улыбнулся.
Рё посмотрел на него скептически.
- Может быть.

Хамада легко фыркнул. Его невероятно притягивала холодная красота этого человека, и сухой юмор только усугублял ситуацию.
- Так значит, ваше детство прошло в обучении бизнесу. Кажется, это довольно утомительно для маленького мальчика. Не могу представить себя зубрящим такое.
- Это было не так уж плохо. В мире бизнеса много полезного, так что мое обучение было разнообразным. Я даже освоил основы психологии.
Хамада вновь легко засмеялся.
- Я хорошо выполняю свою работу, Рё-сан? Что я сейчас должен спрашивать? – он не мог не флиртовать, хотя впечатления это, казалось, не производило.
- Честно говоря, я думал, что вы начнете задавать вопросы о моем детстве,- просто потому что это - клише. Сейчас вы уже не так далеко от этого.
- Хм. Ну, мне очень жаль вас разочаровывать. А о своей семье вы мне что-нибудь расскажете? Признаюсь, мне любопытно узнать больше о людях, которые вас воспитывали.
Дыхание Рё прервалось на мгновение, потом он вздохнул и пошевелился в кресле.
Хамада отметил его дискомфорт и с интересом ждал ответа.
- У меня был брат, который присматривал за мной. Отец, который усыновил меня и заботился обо мне. Они были теми, кто научил меня всем навыкам выживания.
Хамада писал, не останавливаясь, но услышав такое, замер. Интересный подбор слов. Будто члены семьи были воинами, а не деловыми людьми. Рё и в самом деле походил на древнего воина. Хотя он был одет очень модно, Хамада с легкостью мог представить его облаченным в придворном платье средневекового покроя. Он потряс головой, отгоняя фантазию.
- Да, чтобы преуспевать в мире бизнеса, нужно действительно выживать.
- В самом деле.- Голос Рё был сух.
Хамада сузил глаза. Что это за контекст, который он не может уловить?
- И вы, очевидно, хорошо справляетесь. Вы общаетесь с братом и отцом?
Рё пожал плечами.
- Ну конечно, мы ссорились, в какой семье не бывает ссор?
- Действительно. Я бы беспокоился, если бы вы не признали, что ссоритесь с ними, – они обменялись полуулыбками.
Хамада продолжал копать. Из судебных материалов ему ничего не удалось узнать о семье Рё.
- Но вы все еще поддерживаете отношения? Они все еще участвуют в бизнесе?
Рё застыл.
Ага.
- Рё-сан?
- Я прошу прощения. Вы воскресили во мне трагические воспоминания. К сожалению, я потерял их обоих восемь лет назад.
Хамада наклонился вперед, скрывая настороженность заботливым выражением лица.
- Оба? В одно и то же время? Мне так жаль. Могу я спросить, что случилось?
Рё поколебался.
- Они были… убиты… в нашем доме. Налетчиком.
Ну, вот и оно. Возможно, психологическая травма, комплекс вины выжившего, может быть, даже ПТСР*, в зависимости от обстоятельств. Хамада продолжал давление, выискивая новую информацию. А потом он посмотрит, правильно ли определил симптомы.
- Мне очень жаль слышать это. Это, наверное, было невероятно больно для вас. Могу я спросить, что произошло?
Взгляд Рё расфокусировался. Дыхание чуть убыстрилось. Он продолжал молчать.
- Рё-сан?
Рё моргнул.
- Простите. Я отвлекся. Это было непростительно. Вы что-то спрашивали?
Хамада попытался сменить тему разговора. Похоже, прямыми вопросами ничего не добьешься.
- Как вам удалось со всем этим справиться в таком молодом возрасте?
Рё чуть расслабился.
- Это было трагедией, но я делал то, что нужно, а нужно было жить дальше и продолжать дело семьи. Они хотели бы именно этого.
Сейчас Хамада был более чем уверен - да он был готов спорить, что этот человек и не помышлял о чем-то вроде терапии. Все это было до сих пор заперто внутри и рано или поздно должно было взорваться.
- Да, конечно, они бы этого хотели. Вы обращались к врачам в тот раз?
- Как я уже сказал, работа была моим лечением.
Это он и подозревал. Возможно, Рё подавлял все возникающие по поводу этого эмоции. Гнев о произошедшем. Все это пряталось внутри, пока не вырвалось наружу в инциденте с теми двумя. Хамада размышлял, как этот человек отреагирует на обсуждение убийства.
-Хорошо, когда есть на что отвлечься в трудные времена. Полиция поймала убийцу?
Рё изучал стену напротив.
- Нет, – он моргнул и продолжил. – Он и сейчас на свободе.
Хамада оторвался от бумаг, стараясь, чтобы на лице не отражалось эмоций. Так у него есть реальная цель для агрессии?
- Вы знаете, кто он?
Рот Рё напрягся.
- Да. Но он мне неважен. Бандит. Низший сорт. Не хочу тратить время на разговоры о нем.
Разве? Хамада продолжал молчать, пристально следя за выражением лица Рё.
Рё продолжил:
- Он сделал то, что сделал. Лишил меня самого дорогого на свете, но мне не вернуть все это, если я убью его. Такой человек не достоин того, чтобы жить, но жизнь сама обернется для него наказанием, и скоро.

Хамада поразмышлял над тем, как Рё подбирает слова. Он сделал заметку проверить связи между убийцей и двумя другими участниками дела. Но что-то еще привлекло его внимание.
- Не вернете «это»? Вы имеете в виду что-то помимо людей, которых вы любили?
Челюсти Рё сжались, потом расслабились.
- Полагаю, можно сказать, что прежняя жизнь была потеряна для меня той ночью. После этого я остался один и утратил прежнюю наивность. Поэтому - да, вместе с семьей из моей жизни ушло и «это».
Рё поерзал на стуле.
- Зачем мы говорим об этом? Разве это имеет отношение к тому, что я здесь?
Хамада чуть наклонил голову и посмотрел на Рё. Он готов быть заложить душу дьяволу, что это имело отношение именно что ко всему.
Его тон оставался по-прежнему ненастойчивым и любопытным.
- Мне казалось, это для вас важно. Это действительно имеет отношение к тому, почему вы здесь?
- Конечно же, нет. Какая может быть связь между этими двумя случаями? Их разделяет восемь лет!
Это был очень хороший вопрос, и он намеревался найти на него ответ. Но пока Хамада мог думать только об одной связующей ниточке.
- Ну, два месяца назад вы разозлились так, что потеряли над собой контроль, и неужели вы не были в такой же ярости восемь лет назад?
- Конечно же, был! Мою семью убили на моих глазах! Кто бы не был в ярости?
Не просто убили, но убили на его глазах. Хамада не думал, что концентрироваться сейчас на этом чувстве будет правильным, и отступил.
- Никому, думаю, не удалось бы сохранять хладнокровие в такой ситуации. Нет ничего страшного в том, что вы потеряли контроль при виде этого ужасного поступка. Но и чувствовать вину за то, что выжили, вы не должны.
- А кто говорит, что я чувствую вину?
Да вы буквально кричите об этом, Рё-сан. Ему стало почти жаль этого человека, но он постарался сохранять профессиональную отстраненность. Он знал, что Рё изо всех сил старается казаться адекватным, и если внушить ему, что такая реакция естественна, то он признает её.
- Для выживших в такой трагедии естественно чувствовать вину, Рё-сан. Было бы необычно, если бы вы ничего не чувствовали.
Рё задумался. Его ответ прозвучал тише остальных.
- Думаю... думаю, какая-то вина там была. В конце концов, я не сделал то, что должен, и не защитил их.
- Это было вашей работой? Вам был… - Хамада сверился с досье,- всего 21 год? Да, тяжелая работа для такого молодого человека. А кто-то, кроме вас, нес за них ответственность?
- Ну, конечно же, нес. У нас были слуги и охранники.
Охранники? В какой же, черт возьми, обстановке он вырос?
- И они тоже не выполнили свою работу?
Рё молчал и просто смотрел в пол.
Хамада попробовал снова.
- Но ваша ответственность за жизнь семьи была больше, чем их?
Рё отвернулся к окну. Дневной свет просачивался сквозь деревянные жалюзи, окрашивая его лицо в светлые и темные полоски.
- Я был наследником дома. Ответственность лежала на мне.
Хамада остановился на мгновение, представляя ситуацию, осмысливая его слова. Он тоже был в такой позиции, являясь единственным ребенком.
- Я понимаю. Но ваш брат, почему он не разделял эту ответственность?
- Я не желаю обсуждать моего брата.
У него что, еще и проблемы с братом? А чего у него, интересно, нет? Хамаде не терпелось снять с этого человека груз комплексов и облегчить ему жизнь. Восемь, максимум десять недель. Но пока он добился того, чего хотел. Ну… того, чего он хотел профессионально, и на этом все должно закончиться. К сожалению.
- Нам не нужно обсуждать то, что вам неприятно, Рё-сан. А сейчас - о том случае два месяца назад…
- Мне вовсе не неприятно говорить о нем. Как я уже сказал, прошло восемь лет. Я просто не верю, что вам есть какое-то дело до моей семьи. Вы хотели узнать о том, как они умерли - я сказал. Я вообще не должен был говорить вам столь многого, потому что для вас это все равно, что психиатрический тротил. Я неправ?
Хамада улыбнулся неологизму. Но пришло время раскрывать карты.
- «Психиатрический тротил». Первый раз слышу такую характеристику. Думаю, это метко, хотя вы имели в виду немного другое. Я буду честным с вами, Рё-сан. Я действительно вижу много «тротила» в этом деле, но не потому, что это подходит всем психиатрическим теориям, а потому что это подпитывает в вас гнев и вину, и вы несете это в себе и ощущаете так же сильно, как и тогда, восемь лет назад. И это нездорово. Я боюсь, что я не смогу просто выписать вас. Если я забочусь о вас, как о пациенте - а я действительно забочусь - я просто обязан настаивать на проведении бесед, хотя бы и за более короткий период.
Пальцы Рё медленно постукивали по подлокотнику кресла, в то время как он пристально сверлил его взглядом. Хамада невозмутимо смотрел в ответ, на бесстрастном лице не отражалось ни одной компрометирующей эмоции. Он знал, что в случае схватки он выиграет.
- А если я не приду?
Хамада заставил себя оставаться по-прежнему строгим.
- Думаю, вы осведомлены о последствиях. Судья ясно дал это понять.
Наступила тишина. Рё чуть поджал губы.
- Сколько всего занятий?
Он сдается. Хорошо.
- Это зависит от того, насколько вы будете со мной сотрудничать. Если полностью - то мы закончим задолго до того, как ваш условный срок подойдет к концу.
Тон голоса Рё чуть понизился.
- А если я не буду… сотрудничать?
- Вы будете здесь столько, сколько потребуется, Рё-сан.
Глаза Рё сузились. Уголки губ искривились в улыбке. Глаза не улыбались.
- Всё, что сказано на этих занятиях, будет недоступно суду? Вам запрещено выдавать информацию о том, что произошло между нами?
Хамада чуть расслабился при виде уступки.
- Конечно. Вы должны знать: все, что сказано здесь, держится в строжайшем секрете. Даже мой секретарь не имеет доступа к моим записям.
Рё медленно поднялся, подошел к креслу психиатра. Опираясь на подлокотник, наклонился к самому его лицу - так, что волосы касались лица Хамады.
Тон его голоса был мягким.
- Тогда запомните вот что, Хамада-сенсей. За свою жизнь я убил больше людей, чем вы проконсультировали. Еще одно убийство мне труда не составит. Я буду посещать ваши занятия. Но не заходите слишком далеко.
Рё чуть отстранился, многозначительно посмотрел на него еще немного, потом развернулся и вышел из комнаты.

Хамада сидел молча. Не двигаясь.

Вот дерьмо. Правильно ли я понял то, что он сказал? Он - убийца? Так вот какую охрану он обеспечивал для своей семьи? Они растили из него боевика? О господи. И что это за семья такая... Триада? Вы шутите. Я только что разозлил убийцу из Триады. Великолепно.

О, но я же все просчитал, правда? У него все так запущено, но казалось, что все не так плохо. Сенсей всегда говорил, что найдется кто-нибудь, кто преподаст мне урок. Думаю, это и есть мой урок.



(Прим. беты:) ПТСР (Посттравматическое стрессовое расстройство) - психологическое состояние, которое возникает в результате психотравмирующих ситуаций, выходящих за пределы обычного человеческого опыта и угрожающих физической целостности субъекта или других людей.

***



Глава 2


К концу следующего дня Хамада вновь сидел за столом, на этот раз просматривая досье пациента, который должен был вот-вот прийти. Доктор был все еще потрясен результатами вчерашней беседы, но не собирался дать чувствам помешать работе. Он вчитался в детали.

Асами Рюичи. Возраст - 35. Богат. Обладает большим влиянием в финансовых и политических кругах. Владелец нескольких предприятий по всему Токио. Ходят слухи, что он вовлечен в дела подпольных организаций, но никто так и не сделал каких-либо окончательных выводов в этом деле. На какой-то момент Хамада предположил, что в этом деле замешаны обычные бандиты, но все же не думал так. Асами, вроде бы, не был похож на типа, который может быть замешан в подобном. И Лю тоже не был похож. Это не было профессиональным инцидентом – все шло гораздо глубже. И сегодня он как раз получит от Асами то, что хочет, и узнает ответы на свои вопросы,
Он посмотрел на фотографию. Бооже. Он сексуальней даже Рё Фейлона. Судя по тому, как самоуверенно он смотрит в объектив, он должен обладать очень сильной волей. Асами практически веселился. Что ж, посмотрим, будет ли он веселиться сегодня. Возможно, сегодняшний сеанс будет непростым, но Хамада не был новичком в таких делах.

Он поднял глаза.
Высокий красивый мужчина, лицо которого совпадало с фотографией в досье, уверенной походкой вошел в кабинет и закрыл дверь. К уху у него был прижат телефон.
Он кивнул Хамаде, сидящему за столом, потом прошел к окну и встал у него, где и продолжил телефонный разговор.
Хамаду позабавила попытка указать ему своё место, он едва удержался от того, чтобы не рассмеяться. Это игра для двоих. Он повернулся к компьютеру и начал печатать.
Мужчина закончил разговор и повернулся к Хамаде.
- Я - Асами. Прошу простить меня. Деловые проблемы часто требуют немедленных решений, а это не могло ждать.
Хамада улыбнулся, не отрывая глаз от экрана.
- Я понимаю. Пожалуйста, садитесь. Я сейчас закончу, - Хамада неопределенно повел рукой в сторону кресел на другом конце кабинета.
Краем глаза он увидел, как дернулся уголок рта мужчины.
- Конечно. Не торопитесь.
О боже, у него тоже есть чувство юмора. У Хамады была слабость к сильным красивым мужикам с чувством юмора. "Ну, а у кого ее нет?"- спросил он себя с усмешкой. Хорошо, что Асами не носил очков, иначе бы он погиб совершенно.

Хамада наблюдал, как Асами подходит к креслам и садится. Садится в его кресло.
Хамада встал из-за стола.
- Позвольте, но это мое... Вам будет гораздо удобней вот в этом кресле. В нем можно расслабиться.
- Я презираю шезлонги. Тут мне гораздо удобней. Прошу вас, садитесь, Хамада-сенсей.
- Благодарю вас, Асами-сан, – он машинально поблагодарил и только потом понял, что Асами аккуратно поменялся с ним ролями. Он был раздражен, но и взбудоражен самой мыслью о предстоящем вызове. Мыслью, что, в конце концов, он выиграет.
Асами продолжал задавать тему разговора.
- Ваша подготовка впечатляет. Токийский университет, Йел, привилегированнейшие учебные заведения. Но, должно быть, ваши родители скучали по вас, пока вы учились. Они, наверное, были так рады, когда вы возвратились домой – их единственный ребенок.
Хамада откинулся на спинку кресла, стараясь восстановить равновесие.
- Это я впечатлен, Асами-сан. Вы хорошо поработали над домашним заданием. Но кому-то в вашем бизнесе нужно его делать, не так ли?
Асами улыбнулся, давая Хамаде очко.
- Я предпочитаю знать, с кем имею дело. Кстати, я бы предложил вам сменить ваш ежедневный маршрут бега трусцой. В местах, где вы бегаете, обстановка неблагоприятна для здоровья.
Бровь Хамады поднялась.
- Это угроза, Асами-сан? Мне столько раз угрожали, что я уже устал бояться.
- Вовсе нет. Просто дружеский совет. Вот уж что я не мог бы терпеть - это искать другого психиатра, если вас убьют.
Хамада засмеялся. Боооже мой, я хочу его. Это плохо.
- На какой-то момент я подумал, что вам не все равно.

Асами положил ногу на ногу, слегка улыбаясь.
- Вы не возражаете, если я закурю?
- Вообще-то воз…- его прервало щелканье уже закрывающейся зажигалки. Хамада смотрел, как Асами устраивается в кресле и медленно затягивается, рассматривая его с ног до головы. Он вновь посмотрел психиатру в глаза, словно держа его взглядом и одновременно выпуская изо рта густую струю дыма. Его намерения были очевидны. Это очень плохо. Это же пациент. Хамада скрестил ноги, стараясь скрыть свою реакцию.
Асами чуть опустил веки и вновь затянулся, все еще смотря на Хамаду, и глаза его явственно улыбались. Он опять выдохнул дым.
- О чем задумались, Хамада-сан?
Не говори. Не вздумай. Хамада неслышно засмеялся.
- Вообще-то это мои слова.
- Возможно. Но мы оба знаем, о чем я думаю. Просто интересно, признаете ли вы, что за мысли бродят в вашей голове. Вам удобно там? В шезлонге?
Хамада глубоко вздохнул. Он не может думать о том же, что и я. Господи помоги мне, если он догадался.
- Асами-сан, вы здесь не просто так.
- Действительно, не просто. И я только что нашел более приятную причину для того, чтобы остаться.
О господи. Ты же врач! Действуй профессионально.

Хамада со все расширяющимися глазами наблюдал, как Асами наклонился вперед, вытащил сигарету и положил поверх его папки.
Он понял, что отступать слишком поздно.
Асами вынул из его рук папку и ручку, схватил его за галстук и притянул к себе в поцелуе. Хамада был в ловушке. Хамада не мог вздохнуть. Губы, зубы Асами врывались в его рот, поглаживали, прикусывали, раскрывали; язык тут же зализывал укусы. Доктор вцепился в рубашку мужчины, пытаясь вдохнуть хоть немножко кислорода.
Асами с усмешкой отстранился.
- Расслабься. Дыши.
Хамада попытался воспользоваться преимуществом, перевел дыхание и открыл рот, чтобы что-то сказать. Асами не дал ему такого шанса. Губы Асами накрыли его губы, язык проник в его рот, вдвигаясь вперед и идя назад в манере, откровенно имитирующей сексуальный акт. Руки Хамады перестали его отталкивать и притянули к себе. Он и не собирался – просто не мог сказать ему «нет». К хренам врачебную этику. Он обвил Асами за шею, и тот сталкивал его все ниже. Сейчас Асами наклонился над креслом, опустив его спинку, и лег прямо на Хамаду, так и не разрывая поцелуй.
Он прижался к Асами, и тот вдавил его в кресло одним движением бедер. Оба были уже возбуждены. Кресло легко покачивалось, заставляя их тереться друг о друга через одежду.
Асами толкнулся между его бедер сильнее - осторожно и медленно, заставляя кресло вновь закачаться.

Голова Хамады кружилась, все мысли вылетели из головы. Он не в состоянии был думать ни о чем, кроме как о мужчине напротив. Он вцепился Асами в волосы и впился в его губы точно так же, как это делал целующий его рот.
Асами застонал, улыбнулся, одной рукой скользнул к пуговицам рубашки Хамады, по пути отрывая одну за одной. Они со звоном падали на пол, на столик. Рот Асами последовал за рукой, покусывал, лизал, дразнил кончиком языка. Дошел до места, где шея переходит в плечо, до линии посередине груди, до бока как раз над талией… Асами, казалось, знал каждое местечко, которому нужно уделить внимание, пока Хамада содрогался под ним.
Рука Асами проникла в брюки, избавилась от пуговицы, рванула молнию… и вот он уже крепко держал Хамаду в ладони. Он стащил с Хамады трусы и взял его в рот – до самого конца. Из горла Хамады вырвался стон, он беспомощно вдвинулся - снова и снова - в эту сосущую и лижущую темноту.
Асами спустил его брюки еще ниже, до колен, потом раздвинул ему ноги и прижал к груди. Держа их одной рукой, он одновременно подготавливал Хамаду, потом склонил голову, и тот почувствовал, как внутрь ворвался язык. Хамада ответил высоким страстным стоном. Движения языка имитировали движения у Хамады во рту, и это едва не свело его с ума. Асами улыбнулся, поднялся на колени, расстегнул брюки и без всякой подготовки засадил ему до самого конца. Хамада вскрикнул.
Тут в дверь постучали. Черт!!!

- Хамада-сан? - дверь пытались открыть, но она была заперта изнутри. - Хамада-сан? У вас все в порядке? – Блядский секретарь!
- Мне продолжать? – спросил Асами, улыбнувшись.
- Да, черт тебя! – прошипел он в ответ. Их застукают по его вине, но деваться уже некуда.
Он позвонил секретарю.
- Я в порядке, Курата-сан. Мы тут просто… мм... экспериментировали с подавленными воспоминаниями.
Она откликнулась.
- Ах. Простите, что побеспокоила. Тогда, наверное, на сегодня у меня все.
Но Асами уже начал двигаться, и Курата была забыта. Асами трахал его медленно и неторопливо. Его движения были глубокими, медленными, и он полностью себя контролировал. Асами приподнял бедра Хамады и нацелился в простату. Он попал, куда нужно, с первого удара. Взрыв удовольствия прошил Хамаду насквозь. Он попытался дотянуться до члена, но Асами когда-то успел зафиксировать его руки над головой. Хамада попытался освободиться, и это сделало удовольствие еще более невыносимым.

Асами остановился, и Хамада задрожал.
- Чего ты хочешь, Хамада?
- А чего, ты думаешь, я хочу? – его голос срывался, как у подростка.
- Скажи мне.
Асами чуть качнул бедрами.
Хамада хныкнул и сломался.
- Я хочу, чтобы ты трахнул меня. Трахнул так, чтобы все в здании услышали мои крики. Хочу, чтобы ты вколачивал меня в кресло, пока я не перестану ни видеть, ни слышать ничего, кроме тебя.
Асами засмеялся, наклонился к нему и жадно поцеловал.
- Я дам тебе, что ты хочешь.
Асами отстранился и сразу же пошел вперед, сильно и быстро. Сила его толчков была такой, что Хамада почти слетал с кресла, и только твердая хватка Асами удерживала его на месте. С губ Хамады, когда они оба приблизились к оргазму, вновь сорвался полный страсти высокий стон,. Дыхание Асами шло равномерно с толчками, глаза его были полузакрыты, над верхней губой блестел пот. Он прижался ближе к Хамаде, его лобок терся о него с каждым движением. Наконец Асами опустил руку вниз и крепко сжал Хамаду в кулаке. При этом прикосновении доктор содрогнулся, дернулся и кончил – словно взорвался. Пока семя выплескивалось на его грудь, Асами втолкнулся в него последний раз и кончил внутрь Хамады.

Он чувствовал, как Асами наклоняется сверху, тяжело дыша. Глаза Хамады оставались закрытыми. Он недвижимо лежал в кресле, восстанавливая ритм дыхания. Потом медленно открыл глаза, моргая, будто просыпаясь после глубокого сна. Сконцентрировался на лице напротив, на изучающих его глазах.
Рот Асами дернулся.
- Подавленные воспоминания?
Хамада почувствовал, как лицо его пылает.
- Я тогда был не в форме.
- Ну, я не согласен. – Асами склонился к нему в глубоком поцелуе.
Хамада с улыбкой отстранился, заигрывая.
- Асами-сан, думаю, это достойное начало наших встреч. Мы можем продолжить на следующей неделе. Возможно, наша следующая встреча пройдет более… стандартно.
- Ах, но на следующей неделе я не приду.
- Конечно же, придете. Приговор суда гласит…
- .. что я встречаюсь с вами, пока вы не решите, что все закончено. И вы так и скажете, а, Хамада-сан?
Что происходит?
Асами отстранился, оправил одежду, засунул руку в карман, вытащил диктофон и поставил на перемотку. Потом нажал на «воспроизведение».
- …хочу, чтобы ты трахнул меня так, чтобы все в здании услышали мои крики. Хочу, чтобы ты вколачивал меня…
Мир Хамады рухнул.
Асами выключил диктофон.
- Как вы думаете, Хамада-сан, что случится с вашей лицензией на практику, если ваши коллеги получат кассету с тем, как вас трахает пациент - на сеансе терапии, ни больше ни меньше, в вашем собственном кабинете? Что бы сказали ваши покойные родители, если бы узнали, что их сын - голубой? Как же все надежды на внуков…
- Ты сволочной ублюдок… - голос Хамады срывался, глаза распахнулись, он часто дышал. Он не мог поверить, что так легко попался. Что сам пошел прямо в ловушку.
Голос Асами был мягок, а слова - тверже стали.
- Да, я именно такой. И ты думал, что со всем своим образованием, сможешь справиться со мной.
Асами наклонился вперед.
- Ты еще не имел дела с такими, как я, мальчик. Ты всего на несколько лет моложе, но опыта у тебя по сравнению со мной… Тебе следует быть более осторожным в выборе дел в будущем и трезво оценивать свои возможности.
Асами встал.
- Кроме того, ты мне на самом деле нравишься.
Хамада поперхнулся и недоверчиво уставился на него.
- Что, не веришь? Ты очарователен, красив и умен. У меня нет никакого желания причинять тебе вред. Это просто бизнес.
Хамада посмотрел на Асами и начал смеяться – частично от шока, частично – от осознания всей абсурдности и глупости ситуации. Он трахнул меня, потом шантажировал, теперь хочет со мной встречаться и не находит это странным??

Хамада вспомнил о той самой разборке между Асами и Рё Фейлоном, которая закончилась арестом для обоих.
- Неудивительно, что Рё Фейлон пытался убить тебя. Какую шутку ты сыграл с ним, что он пришел в такую ярость?
Глаза Асами сузились.
- Ты не имеешь права говорить со мной об этом, какой бы суд какой страны тебя ни назначил. Ничто не дает тебе на это права.
Хамада глянул на него и приподнял бровь.
- Почти жаль, что я этого не выясню.
- Не жалей. Тебе бы не понравились ответы, – Асами выудил из-за пазухи какие-то бумаги.- Думаю, это значит, что ты согласен подписать вот это.
Хамада вздохнул.
- А у меня есть выбор?
- Выбор всегда есть. Я просто дал тебе понять, что неправильный выбор чреват очень неприятными последствиями.
Хамада медленно взял бумаги, подписал их и передал обратно. Он не собирался бросать работу и ломать карьеру из-за одного неправильного решения. Вреда это никому не нанесет, разве что впоследствии – Асами, и у Хамады не хватало духа тревожиться об этом.
- Ну, вы изучили меня достаточно, чтобы понять, что я считаю этику расплывчатой вещью. Мне не нравится то, что вы сделали, хотя я не могу не восхищаться способом, которым вы это провернули. Конечно же, вы понимаете: то, что я подписал, ложь чистой воды. Вы не совсем здоровы. Кому терапия и пошла бы на пользу, так это вам.
Асами взял бумаги, бегло просмотрел их и засунул обратно за пазуху.
- Тогда позвоните мне и назначьте встречу, сенсей.
Он склонился к Хамаде, притянул его к себе за шею и поцеловал - глубоко и насильно. Затем поднялся снова.
- Запомните, то, что случилось сейчас, - просто бизнес. Теперь, если хотите, мы можем сконцентрироваться на более приятных вещах. И мне действительно понравилось. У вас есть мой номер.
И с этими словами он повернулся и вышел из кабинета.

***

Хамада упал обратно в кресло и уставился в потолок широко раскрытыми глазами, проигрывая в памяти последние полчаса. Сейчас он понимал, что такое стоять на пути у торнадо. Он только что поставил под угрозу всю свою карьеру, и ради чего? Ради лучшего траха в своей жизни. Он опять начал смеяться – до слез. Ничто на земле не поможет тебе выстоять против Асами Рюичи. Лучшее, на что он мог надеяться, что его не сдует прочь.

Он встал, счистил с себя следы преступления и, как мог, оправил одежду. Хорошо, что это был последний прием.

Что же произошло между теми двумя? Холодный прекраснолицый убийца Рё Фейлон. Асами Рюичи - настоящая стихия. И бедный мальчик, попавший между Сциллой и Харибдой. Хамада просто не мог дождаться встречи с ним, хотя еще даже не видел его.




Глава 3


Последний участник этого трио должен был вот-вот прийти. Хамада никогда не чувствовал себя более неуверенно, а ведь он никогда не ошибался. Он постарался взять себя в руки. Конечно, сегодняшний сеанс будет гораздо легче предыдущих. Мальчишка не представлял для него угрозы. Но Хамада решил всегда помнить, с какой компанией тот имел дело. Он заглянул в досье.
Такаба Акихито. 23 года. Вольнонаемный фотограф. Подростком арестовывался за мелкие кражи, хулиганство и распитие спиртных напитков. Мелкие проступки. Но, после того как умер его отец и полицейский взял его под свое крыло, парень вроде бы остепенился. Сейчас у него была приличная работа, и сделанные им фотографии мелькали во всех газетах и журналах города.
Хамада глянул на фотографию и вынужден был рассмеяться. Такаба выглядел, как нахальный маленький мальчик, которого застукали на месте преступления с рукой в банке варенья. Без сомнения, привлекателен, но не во вкусе Хамады.

В дверь громко постучали, и в кабинет вошел сам Такаба, хлопнув дверью. Он подошел к шезлонгу, рухнул в него, скрестил руки на груди и вызывающе воззрился на Хамаду.
- В чем проблема-то? Решить ее можно?
Хамада встал, пересек комнату и подошел к своему креслу, потом сел.
- Я чем-то оскорбил вас, Такаба-сан?
Молодой человек вспыхнул, и, спохватившись, ответил.
- Эээ… нет. Простите… просто тогда я опять столкнулся с этими двумя подонками, и опять во всем я виноват. А я этого не начинал. Меня вообще не должно было здесь быть, потому что это не моя вина.
Сцилла и Харибда. Ему было знакомо это чувство. Бедный малыш.
- Вы имеете в виду, что это случалось раньше?
Такаба откинулся на шезлонг, и Хамада сглотнул, вспомнив события вчерашнего дня.
- Ну да. Пару раз. Не совсем так, как сейчас, но похоже. Фейлон приезжает в город и хочет разозлить Асами. Он не может добраться до Асами и поэтому отыгрывается на мне. Только на этот раз Асами успел вмешаться, и началось черт знает что.
- Отыгрывается? Как это? - Хамада побледнел, вспомнив об угрозе Фейлона. – Он... он пытался убить вас?
Такаба пожал плечами.
- Ну да, думаю, пытался… несколько раз. Но я не это имел в виду.
Брови Хамады поднялись.
- Он пытался убить вас несколько раз?
Такаба вернул спинку шезлонга в прежнее положение и теперь забавлялся с рычагом, глядя, как поднимаются и опускаются ноги.
- Ну, да, пытался, но мне всегда удавалось сбежать, или Асами спасал мою задницу, пока не случилось худшего.
Как хладнокровно он об этом говорит, – подумалось Хамаде. Наверно, раз говорит, значит, уже настолько к этому привык… Или испытал нечто похуже смерти. Хамада вспомнил Асами и подумал, что, наверное, может это понять.
- То есть, он похищал вас, но вреда как такового не причинял?
- «Он» - кто? – Такаба также играл с рычагом.
КТО? Хамада оставит это на потом.
- Фейлон. Перед тем, как вы сбегали или перед тем, как Асами спасал вас. Он никогда не причинял вам вред?
Такаба оставил рычаг и посмотрел на Хамаду.
- Я этого не говорил.
- Тогда простите, пожалуйста. Я неправильно понял. Так значит, он действительно причинял вам боль?
Такаба отвел взгляд, потом опять посмотрел на него.
- Ну... да, он взял меня в заложники. А с заложниками обычно плохо обращаются. Иначе их надо звать гостями.

Хамада оперся щекой на руку и посмотрел на мальчика, который опять качался в кресле. Его страдания и дискомфорт были так очевидны. Он никогда не представлял себя на месте такого пациента. Будь прокляты эти двое. У Хамады душа болела за него.
- Расскажите мне, что произошло, Такаба-сан. Почему он вял вас в заложники?
Такаба дернул плечом, глаза скользили по узорам на шезлонге.
- Сначала ему нужна была информация. А я уже все сказал Асами. Знаете, как действуют такие люди… Они давят и давят, потому что думают, что произойдет чудо и они получат что хотят.
Хамада действительно понимал его, особенно если припомнить вчерашний день, но он солгал.
- Вообще-то нет, я не сталкивался с такими людьми. Вы не могли бы объяснить мне ситуацию?
Такаба нахмурился.
- Думаю, да.
- Я был на вечеринке, ну, для всех этих больших шишек. Я же фотограф, правильно? А я охотился за свежей сенсацией и поэтому переоделся официантом и взял скрытую камеру. Когда я туда пришел, я понял, что Асами там тоже был.
Такаба остановился, помрачнел, но потом продолжил.
- В общем, я притворился одним из обслуги и пошел выносить мусор, а там в холле такое творится... Я сфотографировал все это, спугнул бандитов, а мужик, который лежит на полу, дает мне дискету и просит передать ее Асами. Ну, я и попытался, но люди Асами не пустили меня, я разозлился и стер все данные, а потом послал ему пустую дискету. Ха. Я хотел преподать ему урок.
Хамада готов был спорить, что после такого немногим можно было еще что-то преподать.
Такаба рассказывал дальше.
- А потом я пошел домой, и подъезжает этот черный лимузин. Ну, знаете, весь такой крутой, как у якудза? И я, естественно, подумал, что это может быть Асами.
Глаза Хамады расширились. Якудза? Вот дерьмо. Триады и якудза. А потом что, мафия?
Такаба горько засмеялся.
- Да, я подумал так же. Кто по доброй воле хочет увидеть Асами? Но эти парни вышли из машины, и мне пришлось пойти с ними.
Он замолчал.

- Это были люди Фейлона?
Такаба глубоко вздохнул.
- Да. Фейлона, не Асами. Им нужны были данные, но у меня их не было. А они мне не поверили.
Он снова замолчал.
Хамада дал ему собраться с мыслями.
- Они привезли меня в здание со всякими китайскими украшениями и подвесили к потолку на веревке. И начали бить. Я говорил им правду, но они не слушали. Кретины. Будто я не выдал бы им эти данные, сразу же… если б у меня они были. Они что, думали, что мне есть дело до Асами? Да нет мне дела, но данных у меня не было. И они продолжали меня бить ни за что.
Такаба прервался и несколько минут просто смотрел в пол.
И на этот раз Хамаде вовсе не хотелось бередить чьи-то старые раны. Не хотелось причинять ему боль, потому что ему было так же больно.
- А потом пришел Асами и спас вас? – мягко напомнил он.
Такаба коротко засмеялся.
- Ага, щас. Когда он мне нужен, он никогда не приходит на помощь. Он любит ждать, пока все не закончится.
И опять наступила тишина.

Хамада подумал об Асами, об их вчерашней встрече; о том, как безжалостен он был со своими врагами. А с друзьями он так же обращался? Хамаде было жаль мальчика, которому пришлось зависеть от такого человека. И чем более он слышал, тем больше видел в Такабе себя.
- А потом, когда вас избили, вы хоть раз встречались с Фейлоном? - мягко спросил он.
Такаба нервно глянул на него, быстро отвел глаза и сглотнул.
- Да.
Сердце Хамады сжалось в предчувствии того, что будет рассказано, но он все же продолжил, так же мягко.
- Все нормально, вы можете говорить со мной об этом, Такаба-сан. Все, что сказано в этой комнате, отсюда не выйдет. Я встречался с этими людьми и понимаю, как пугающе они могут выглядеть.
Такаба смотрел на него какое-то мгновение, потом опустил глаза.
- Он... Ну, он… в общем…
Парень пробежался пальцами по волосам, потом встал и подошел к стене, разглядывая висящие на ней дипломы.
- Он прикасался к вам, Такаба-сан? В сексуальном смысле?
Такаба перешел к картине на противоположной стене, засунув руки в карманы и разглядывая ее. Открыл рот. Потом вновь закрыл, будто принял какое-то решение.
Было очень тихо, но Хамада услышал.
- Да.

- Да, это было… Это было после того, как меня избили, понимаете?.. А потом вошел он…
Он остановился и сейчас стоял очень тихо.
- Он был так красив… он все еще стоит у меня перед глазами. Когда он входит, он такой красивый, что мне кажется, что у меня галлюцинации. А потом он дает в морду одному из своих громил. Будто спасает меня. Я сначала так и подумал. Что кто-то может побить их всех ради меня. Я посчитал его ангелом… А потом посмотрел ему в глаза. Они холодные. В них нет теплоты. Нет никаких эмоций, ничего хорошего-то точно. И вот такими глазами он на меня смотрит. Мертвыми. А потом говорит, что хочет поиграть со мной, и начинает трогать меня… шарить руками по всему телу. Будто тебя касается угорь.
- А потом он дает мне наркотики. От них мне становится все равно. От них, что бы я ни делал, все неважно. Мне все еще больно… очень больно. Я не хочу этого. Хотя… нет, в то же время и хочу. Потому что он красив, а наркотики меня возбуждают. Но он заставляет меня кончать и одновременно причиняет боль. Ему нравится видеть мой стыд. Мое унижение. Потому что я ненавижу то, что он делает, и люблю одновременно, и он знает это. Его это возбуждает. Он видит, что я это понимаю, что я это ненавижу и что презираю себя за это. И все это время он постоянно на меня смотрит... своим… взглядом. - Такаба закрыл рот рукой. В уголках его зажмуренных глаз уже начинали блестеть слезы.
- Они всегда меня дурачат, эти двое. Они красивы, и ты начинаешь думать, что они могут вести себя по-человечески, но все, что ты видишь в их жестоких холодных глазах - лишь твое отражение, и там никогда не было никакой теплоты. И каждый раз ты теряешь частичку себя. Они оставляют тебя еще более пустым, чем до встречи с ними. Иногда я думаю, останется ли во мне хоть что-то.
По телу его прошла дрожь.

Хамада сморгнул влагу с ресниц.
- Такаба-кун, - он говорил очень мягко. - Такаба-кун. Ты уже больше не там. Фейлон больше не может причинить тебе зло. Это только воспоминания. Очень плохие, но все же только воспоминания. Такаба-кун, подойди и сядь обратно в шезлонг.
Такаба, все еще дрожа, сделал вдох и вытер ладонью глаза. А потом заговорил - хрипло,с горечью.
- Но он все еще может причинить мне боль. Я рассказал всего лишь о первом разе. Во второй было хуже. Он будто сошел с ума. В тот раз, думаю, он даже не видел меня какое-то время. Это было наказание. Он пытался меня за что-то наказать. Думаю, может быть, за Асами…
Он вновь закрыл глаза, пытаясь отгородиться от переживаемого, но так образы стали еще ярче, и поэтому он опять уставился в стену.
- И оба раза это случилось из-за Асами?
- Да, но во второй раз - уже по-другому. То есть, он подслушал меня и Асами по телефону. Он действительно нас слышал.
- Слышал вас? Что ты имеешь в виду?
Такаба вспыхнул.
- Ну, то есть, секс. Мы с Асами занимались сексом, и Асами подумал, что будет забавно заставить меня стонать, когда я говорю по телефону. Показать, что он здесь главный, или что-то в этом роде.
Хамада побелел.
- Ты – любовник Асами?
- «Любовник»... Хе… Ну да, он называл меня так. Хотя у нас нет любви. Ему плевать на все, что со мной связано. Он думает обо мне только как об удобной дырке для траха. Ему тоже нравится причинять людям боль. И с чего-то ему нравится причинять боль мне. Я его любимая игрушка, хочу я этого или нет.
Сейчас голос Такабы был намного громче, уверенней, а тон - яростней.
- А после всего он просто бросает меня на многие месяцы и даже не звонит. Будто ему вообще плевать, жив ли я. А потом внезапно он может появиться у меня дома в три часа ночи и захотеть секса. Он всегда хочет секса. И всегда получает то, что хочет. Он никогда не слушает. Я могу заболеть, умереть, но если он хочет, он может затрахать меня до смерти, –кулаки Такабы были сжаты.
- Тебе нечего стыдиться. Никто не может остановить Асами, если у него что-то на уме,- сухо сказал Хамада.

Несколько секунд было тихо, потом Такаба повернул голову и пронзил доктора острым взглядом. Голос его был резким.
- Что он с вами сделал?
Хамада встретился взглядом с Такабой и, не удержавшись, на какое-то время отвел глаза на шезлонг. К щекам явственно прилила кровь.
Такаба отступил назад, раскрыв рот, потом плотно сжал губы.
- Господи Иисусе! Он вас трахнул! Правда ведь? На этом самом кресле, где я сижу? Бля, я не могу поверить!- его голос срывался.
Хамада не мог пошевелиться. Не мог произнести ни слова. Он попался, как мышь в мышеловку. Если он когда-либо хотел завоевать чье-то доверие, это было доверие Такабы. Он преступил все моральные устои, провозглашаемые собственной профессией, и плевать хотел на это, потому что тогда еще не знал этого мальчика. И все же он не мог произнести ни слова. Ни слова, хотя так нуждался в словах.
Такаба плакал.
- А вы, вы, наш врач! Вы же должны помогать нам! Что это за доктор, который трахается со своим пациентом? Вы сейчас любовники, да? И вы расскажете ему обо всем, что я говорил вам, пока будете валяться в кровати? Будете смеяться над горем Такабы? Да вы еще хуже, чем Асами! Он, по крайней мере, честен, когда говорит о себе. А вы... Вы притворились, что хотите помочь, и я вам поверил. Я вам все рассказал! Я доверял вам! Как вы могли это сделать!!
Слезы капали с его ресниц. Он схватил плащ и вылетел из кабинета, хлопнув дверью.

Хамада тупо смотрел на дверь, часто дыша, с глазами в пол-лица.
- Хамада-сан?
Он потряс головой и выбежал из офиса вслед за ним, и озабоченный голос секретаря становился все тише.Хамада слетел вниз по лестнице и выбежал прямо на улицу. Но Такабы уже давно и след простыл. Он согнулся напополам, тяжело дыша, а перед глазами стоял прощальный взгляд Такабы.
Господи боже. Что же я наделал!