Фэндом: "Видоискатель" (You're My Loveprize in Viewfinder)
Автор: я, Xin Rei
Пейринг: Асами/Фейлон
Рейтинг: от приключенческого PG до NC-17
Попытка автора хронологически и сюжетно увязать несколько драбблов на определенные ключевые слова.
Описание: Представим, что Фейлон и Асами живут вместе.


- Следующий ингредиент, - читал Фейлон, уткнувшись в большую поваренную книгу. – Масло, три столовых ложки.
- Не води носом по бумаге – посадишь глаза, - назидательно сказал якудза и только потом прошел к холодильнику за искомым.
Размешивая тесто миксером и напевая себе под нос, Фейлон стоял у плиты в фартучке – нежном, кружевном; его многочисленных рюшечек едва хватало на то, чтобы прикрыть переднюю половину бедер. Остальное же представлялось зрителю во всей красе. Одеться так было заведомо неверным способом возбудить аппетит. Точнее, аппетит присутствовал, но о еде упорно не думалось. Асами не выдержал и потянулся к Фею, едва преодолевая искушение ухватить его за задницу.
Фейлон бдительно шлепнул крадущуюся к нему шаловливую длань.
- Какой зоркий, - ухмыльнулся японец. 
- А то, - Дракон отмерил нужное количество масла ложечкой и вернул, не глядя. 
Катастрофа не замедлила случиться: бутылка, которую Асами собрался ставить обратно, выскользнула из его хватки и приземлилась на пол фейерверком брызг.
-Избыток полового влечения пагубно отражается на концентрации внимания, - злорадно пропел Фейлон. Густая, до одурения пахнущая лужа начала медленно расплываться по ламинату. Японец постоял в некоторой прострации, смотря то на Фейлона, то на собственные залитые маслом ладони. Осенение не заставило себя ждать. Правда, кто виноват, что сейчас Асами мог думать только на определенную тематику…
- Я тебе дам избыток полового влечения, строптивец, - прорычал он на ухо китайцу.
Крепко ухватив Фейлона за локоть, Асами махом развернул его к себе, тут же крутанул через всю кухню...
- Ты чего делаешь! Куда пальцы суешь! – рассмеялся Фей, которого оперативно прижали лицом к остекленной двери. 
- Тебе не нравится? – осведомился Асами. Он двинул рукой глубже, практически распластывая Фейлона по стеклу. Свет лампочек в холле на мгновение вспыхнул перед Драконом ослепительной сверхновой. Фей охнул, сжал кулаки почти судорожно и прикрыл глаза. 
- Безусловно нравится... только одна деталь… 
- Даа? И что же это?
Фейлон повел носом и покосился на плиту, в которой их безуспешно дожидался раскаленный противень. Удалось даже выдавить из себя улыбку. 
- Совершенно крышесносящий… запах, дорогой.
- Я уже чувствую, - выдохнул ему в шею Асами, прижимаясь к нему и чувствуя, как впиваются в щеку жесткие кружева.
Голова Фейлона закружилась. Слава богу, это было вовсе не от духовки, которую они грозили спалить. Рюичи был рядом – тормошил, обнимал его, ритмично вталкиваясь в него пальцами, что с каждым движением из легких, казалось, выбивало весь дух. Ловя то ли ответный взгляд, то ли ищущие губы, Фей повел дрожащей рукой назад, к молнии, и натолкнулся на так же судорожно шарящую по ширинке ладонь. 
Подрагивающее, почти пылающее напряжение Асами без труда ощущалось под одеждой. Фейлон уже практически чувствовал его внутри себя. Хотелось до умопомрачения вжиматься в него, тискать, покусывать друг друга в поцелуях – безостановочно, будто, черт возьми, в первую брачную ночь. Сколько они уже живут вместе. Но почему? Почему?
- Наш торт… - простонал Дракон. В мозгу упорно вертелась только одна фраза: «не задеть чашку с тестом».
- Мы подумаем об этом завтра, - нашелся Асами, и спустя какие-то секунды о легкомысленности его распоряжения не вспоминал уже никто.

***

Завернувшись в простыню и сверкая голым бедром, Фейлон смотрел в пустоту перед собой.. В пальцах его подрагивала зажженная сигарета.
- Представляешь, - сказал он лежавшему с ним рядом Асами, - вот поживем мы с тобой в такой интенсивности месяц, второй… А потом окажется, что тебе все это надоест. Что вот это… - он взмахнул рукой, мысленно представляя все эти сплетенья рук и губ (с), горячих тел, - все то, что так привлекало их друг в друге в настоящий момент, - станет таким привычным, что окажется словно работой. Асами, не храпи, - вдруг прервался он, подтолкнув якудза локтем. – Ты меня слушаешь?
Неразборчивое ворчание рядом, видимо, означало «да».
- И я буду заставлять тебя выполнить секс-план на пятилетку, - продолжил Фейлон поставленным заунывно-ангстовым голосом. «Давай, давай, давай, вкалывай»! А ты будешь сквозь зубы соглашаться…и хвататься за с таким трудом отвоеванное одиночество…
Дракон порадовался пафосности оборота и глубоко затянулся. Помолчав немного, он внезапно захихикал, декламируя свежесочинившийся анекдот:
- «Черт с ней, с работой, - сказал Асами Рюичи, вставая с неудовлетворенного Фейлона. - Пойду лучше потрахаюсь». И сбежал в кабинет с отчетностью.» Ахахахаха!...
Нахмурившись, японец приподнялся на локте и вынул косячок из его пальцев.
- Фейлон, - веско сказал он. - Тебе уже хватит.
Дракон надулся. Чертов Асами никогда не умел правильно реагировать на его индивидуальные способы расслабления.

***

Фейлон лежал на спине, раскинув руки, и смотрел в расстилающиеся перед ним люминесцентные небеса бизнес-центра. Посередине груди чернело, постепенно расплываясь, аккуратное темно-багровое пятно. Тело его конвульсивно подрагивало.
Потом слепящее сияние исчезло, перед глазами потемнело – он не терял сознание, над ним просто наклонились.
- Что? Пить хочешь? - Асами стоял перед ним, пошатываясь, и это практически не звучало вопросом.
Обметанные, пузырящиеся окровавленным губы шевельнулись.
Фейлон прикрыл глаза – это означало «да».
- Нельзя, - отрезал якудза. 
Асами не удержал собственного веса и неловко упал рядом с ним. Шипя от боли, вытащил и снял с предохранителя пистолет. Найти снайпера в стогу сена… 

В таком людном месте Фейлон выбрал заведомо неверный способ умирать. Не дадут ведь, откачают, вызовут скорую. Рядом с ними уже истошно вопили, тыкая по кнопкам мобильника. Наверняка увидели, как падает Фейлон, пачкая красным белоснежную плитку. «Хорошо, хоть не при ребенке»,- невольно подумалось якудза. И вот - надо же было так глупо подставиться. Забыть подстраховаться. А все потому, что…
Он едва слышно застонал от злости и разочарования.
Потому что Фейские глаза так смотрят на него эти дни, что он начинает считать себя всемогущим. И в конце концов, идя на совместное задание, они просто отказываются от подкрепления. Верх идиотизма. Но в тот момент это казалось таким уместным, таким необходимым…
- Асами, - с трудом делая вдох, позвал Фейлон.
- Молчи, - ответил тот, преодолевая искушение поддаться царящей около них панике, выхватить то ли телефон, то ли сигареты и судорожно вцепиться в них, как растерянный великовозрастный младенец. – Сейчас приедут. Помогут.

***

В приемном покое малолюдно и полутемно. Ярко горит только лампочка у входа в реанимационное отделение. Вытянув перебинтованную ногу, Асами сидит на длинном диванчике напротив Тао и малодушно думает, сжать маленький кулачок, накрыв поверху своим, или будет достаточно только слов. 
Против ожиданий, Тао не плачет. Этот вымуштрованный, запрограммированный безоговорочно служить ребенок не может плакать нормально: в отсутствие своего господина он даже истерики не закатывает. Максимум, что он покажет на публику – непролитые слезы. Но это еще хуже: при этом в глазах – детских глазах! - такая тоска, что хочется немедленно застрелиться.
Якудза мысленно поражается пошлости своего заштампованного мышления. Думать о расстрелах в такую минуту…
- С ним все будет в порядке, - говорит он, пытаясь не то урезонить, не то утешить. 
- В порядке, - повторяет Тао за ним. Каждый раз при упоминании имени Фейлона губы мальчика дрожат, кривятся, и японец понимает, что он не верит, что еще чуточку, и выдержка изменит мальчику-терминатору.
Асами незаметно оглядывается вокруг. С момента окончания операции прошло еще слишком мало времени, и посетителей еще не пускают… но ладно. Чего не сделают наглость, некоторое количество денежек на нужным счету и неотразимая харизма. Пусть это будет на его харизматической совести.
- Пойдем-ка, - быстро говорит он и, схватив мальчишескую руку, тянет его к двери палаты. Тао не задает вопросов; он понимает всё с полуслова: просто соскакивает на пол и идет следом.
Схватить висящие на вешалке в «предбаннике» белые халаты, надеть чистые бахилы, быстро, быстро, быстро…
В палате свет бьет сквозь раскрытые жалюзи. Солнце отражается от персиковых стен, бликует на полупрозрачной маске, на табло кардиомонитора.
- Господин Фей! – Тао бросается к нему, будто хочет запрыгнуть на койку с разбегу, но тормозит у самого изголовья и интенсивно смотрит – так, будто поглотить хочет.
«Фейлон», - эхом повторяет японец, слишком тихо. Все слишком очевидно, чтобы быть озвученным.
Задуматься о пристойности самовыражения ему не дают: Фейлон вздыхает громко, так громко в тишине и приоткрывает глаза.
По щекам Тао тут же начинают катиться слезы. Асами качает головой. Удивительно, как этот ребенок меняется перед ним: словно шкатулочка с секретом. Плачь-плачь, тебе полезно. Да и Фейлону тоже.
Асами быстро подходит к постели и смотрит, как шевелятся губы за запотевшим пластиком.
- «Та-кой бле-едный», - медленно вышептывает Дракон, и тот сначала думает, что ему померещилось. Но Фейлон повторяет фразу. Траекторию движения его зрачков Асами чувствует кожей.
- На себя посмотри, - отвечает якудза и понимает, что голос дрожит.
- Господин Фей прекрасно выглядит, - возмущенно парирует Тао и изо всех сил вцепляется в угол прикроватной тумбочки.
Они продолжают жадно вглядываться друг в друга - все трое. 
- «Пла-ток», раздельно говорит Фей, пытаясь сжать непослушный кулак в подобии жеста. Мутный взгляд требовательно цепляется за него. Накачанный снотворным организм реагирует вяло; суставы едва гнутся.- «Дай ему платок».
В некотором отупении Асами смотрит, как слезы капают с подбородка маленького слуги прямо на пол. Потом вытаскивает из кармана пиджака собственный - белоснежный, похожий на салфетку, - встряхивает, прикладывает к зареванному лицу мальчишки и, бросив отслеживать собственные эмоциональные рефлексы, привлекает Тао к себе.
Два бледных в прозелень пальца, большой и указательный, наконец складываются в колечко; на губах тает незнакомое наречие. Асами сначала не распознает его, но Тао кивает, пытается улыбнуться и трубно сморкается. И до японца постепенно доходит.
«Живой».
Теперь можно и голову давать на отсечение. 
Асами мысленно усмехается, слыша, как приближаются к палате чужие шаги, и всем корпусом разворачивается к двери.

***

Асами смотрит на него с порога. 
Лежащий на кровати Фейлон весь обвит проводками приборов и капельниц, как бабочка – паутиной, но главное, к нему уже пускают, чем Асами и пользуется на полную катушку.
- В воду, - тут же говорит глава Байше.
Брови Асами поднимаются почти обиженно – разгадал-таки. Трагической атмосфере приходит конец.
- У тебя такое лицо, будто ты вот-вот руку себе вывихнешь, - поясняет Фейлон.
Якудза с облегчением вытаскивает из-за спины шуршащую цветочную упаковку и продвигается в палату.
- Ваза там, - командует Фей, не давая ему и рот открыть.
Асами повинуется – берет со шкафчика вышеуказанную вазу, наливает в смежной ванной воду, ставит роскошный букет на подоконник и только потом садится. Ну как садится – Фейлон не успевает оглянуться, а якудза уже нависает над ним.
- На койку залез, - шутливо журит Фейлон. - С ногами. Ужас-то какой.
- Я в та-апочках, - Рюичи демонстрирует шлепанец, показывая, какой примерный он посетитель. И это недалеко от истины: персонал уже практически не имеет к нему претензий. За право видеть Фейлона и безнаказанно обретаться у него каждый божий день якудза соблюдает все возможные правила.
Асами сжимает исхудавшие пальцы в своей руке. Фейлон кажется бесцветным до самых губ; неестественно яркими остались только глаза да почти неуместно длинные волосы. Слабый, тонкий как былинка, он, тем не менее, живой, и Асами не устает проверять этот факт, стискивая полегчавшее тело в объятиях, словно передавая ему часть собственной силы. 
Фейлону хочется плакать каждый раз, когда Асами это делает. Якудза понимает: это он от эмоций, и уже не обращает внимания на влажные струйки, текущие от висков к волосам. И сейчас Дракон тихонько шмыгает носом.
- Перестань, - он тихонько хлопает Рюичи по макушке вялой, раскрытой ладонью. Тот взглядывает на него. Получается совсем по-звериному.
- Чего?
- Да я так…
Асами не сводит с Дракона глаз. Он отодвигает белье и повязку, обнажая полузаживший розовый шов сантиметра в полтора длиной, и обводит его влажным, чуть шершавым языком. Мышцы непроизвольно сокращаются под кожей, Фейлон стонет от смешавшихся воедино эмоций – щемящей нежности, легкой боли и таящегося под всем этим желания.
- Ты извращенец, - говорит китаец и гладит Рюичи по голове. Пальцы путаются в волнистых прядях волос.
- Извращенец, - охотно соглашается якудза, повторяя за ним.
Ему все еще слишком мало. Сколько раз он должен молчаливо извиняться, изучая сетку новых шрамов на теле Фея?

***

Они стоят у выхода из палаты, все вместе: Фейлон, Тао и Асами. 
- Ну вот и все, - говорит Фей, оглядывая комнатку с чувством неизбежной ностальгии. 
- Смотри, еще скучать будешь, - насмешливо предостерегает Асами.
Фейлон не то чтобы возражает. Воистину, человек ко всему привыкает, даже к болезненным процедурам, встречам по расписанию и десятку бедно обставленных квадратных метров.
И тем не менее, когда подумаешь об альтернативе – о ждущем их доме, близких, роскоши общения во внешнем мире - все мигом становится на свои места. В самом деле, хватит уже с них почти тюремных распорядков. У Дракона, как и у Асами Рюичи, на них особенная аллергия.
- Все взял?
- Абсолютно, - подтверждает Асами. Тао переглядывается с ними и важно кивает. Под мышкой у него пакетик с меховыми тапочками Фея.
Асами подхватывает его на руки – так аккуратно, как можно нести хрупкое, дорогое сердцу существо - и выносит его в солнце, в кипучую суету, в средоточие самой жизни. 
Так они и они выходят на ступеньки больницы – все втроем. Отвыкший за эти месяцы от шумных улиц глава Байше держится не очень уверенно, но не подает виду. Он щурится и оглядывается по сторонам; носки атласных туфель неуверенно выглядывают из-под подола неизменного чеонгсама. В голову Дракона приходит, что длинная дорогая одежда в стиле унисекс – его личный, не привлекающий особого внимания способ почувствовать себя чем-то средним между Золушкой и невестой. 
Фейлон загадочно улыбается и шутливо-пылко целует Асами в щеку – просто от избытка эмоций. На мгновение глаза Рюичи сужаются до довольных щелочек; он удовлетворяется этой лаконичной лаской – пока что. Но Фейлон знает, что дома он, вероятно, потребует большего. 
Наглый, наглый тигрище.
- А вон наша машина, - говорит Тао радостно. 
Глава Байше всматривается вперед и видит, как опускается тонированное окно насыщенно-лазурного Мерседеса. Из окна высовывается щегольская белая перчатка, рукав униформы, а следом – и сам шофер. Дракон не видит расстилающуюся перед ним красную дорожку и розы, бросаемые под ноги, но все выглядят так торжественно, будто они там точно есть. 
У Фея перехватывает дух. На ум приходит, по меньшей мере, трансляция встречи императора с народом.
- Он чокнулся, - говорит Фейлон. - При полном параде! 
Йо указывает себе на ухо и качает головой: «не слышно».
- Жарко же! – восхищенно кричит Фей уже в полный голос, тыкая пальцем в ближайший уличный градусник. На мигающем красным табло – под сорок.
Йо улыбается ему и поднимает кверху большой палец.


back