Название (рабочее): Мышь
Фэндом: Saiunkoku Monogatari
Пара: Сакуджун/Шурэй.
Жанр: романтика, мистика, флафф, персиковые сопли))
Варнинг: AU
Рейтинг - PG-13. На работе читать вполне можно, только осторожно.
От автора: идея навеяна новеллой; таймлайн примерно тот же, под гипотетический конец второго сезона
...Лунный свет заливает покои и оживляет воспоминания. Воротничок
ночной рубашки душит и заставляет открыть окно. Какая ирония - в ночь,
когда мертвые свободно гуляют по снам, не спится. Вся рутинная работа
уже переделана по нескольку раз, отвлечься нечем, и остается
признаться, что в такие тихие ночи ты сдаешься на милость прошлого,
Шурэй.
Девушка вскарабкивается на подоконник и с тяжелым сердцем вглядывается
в сад, пока глаза не начинает резать. Окно ее спальни находится совсем
низко, поэтому и прохлада, и стрекот цикад чувствуются остро, будто
снаружи. Вот оно, то, что вытащило ее из постели: до боли знакомая
фигура гуляет неподалеку в лунном пятне – когда успела? Волосы
сейчас, в темноте, словно пеплом присыпанные, но на деле они должны
быть персиковые,- привычно уточняет разум. Она отчетливо видит, как
метет по земле цветной шелк, видит белизну широких рукавов – уже
так близко, что можно коснуться.
Шурэй забывает, как дышать. Ну вот, опять ей что-то чудится…
Интересно, то волшебное успокоительное, которое принес ей Сэйран,
кончилось, или осталось хоть чуть-чуть, на донышке? Ей сейчас
нужно… ой-ей-ей как его нужно…
Тем временем призрак, незаметно переместившись, оказывается прямо
напротив окна, и девушка подскакивает так спешно, что ударяется
головой. То, что написано у нее на лице, побуждает Сакуджуна заговорить
первым.
- Я все ждал, когда ты заснешь... пришлось прийти так, - что-то не
похоже, чтобы он оправдывался. - Хотел тебе показаться – в такую
ночь, - он поводит рукой. - А теперь у меня ноги мерзнут.
Последнее, почти кощунственное в устах неживого, резко выводит из
ступора. Мокрые струйки на своих щеках она ощупывает почти с изумлением.
- Ноги, значит, мерзавец?!!
Набрасываясь с кулаками вот так, из окна можно было запросто вывалиться
– если бы ее не удерживали за запястья. Вполне живой человеческой
хваткой. И от этого хотелось разрыдаться еще сильней. Хотелось выть в
голос, вдыхая приставший к ткани запах ночных трав и ветра, чувствуя
шероховатые мозоли на пальцах левой руки – такие же, как у нее.
Оттого что постоянно прижимаешь ими струны.
Сакуджун обхватывает ее за плечи, но не пытается отстраниться. Никто из них и не помышляет о подобной глупости.
- У вас на стене, у самого фундамента, есть выемка. Я стою в ней на цыпочках уже пять минут, Ко Шурэй, а ты вовсе не перышко.
Удушить бы его за подобные гадости, но сейчас, когда он так близко и
чувствуется таким необыкновенно реальным, слишком все равно. Получится
ли не возмущаться – или радоваться? - слишком громко, чтобы не
перебудить друзей? Получится ли не проснуться от чудесного реального
сна слишком рано? Получится ли, обеими руками держа, втащить внутрь?
- Входишь под свою ответственность, - пробубнила она, стаскивая
затекшие ноги с подоконника, и только сейчас поняла, как замерзла.
– Может статься, что я вообще тебя не отпущу.
- О, тут написано мое имя! – Сакуджун изучал порванную ленточку,
которая еще секунду назад связывала чайные бутоны. Румянец Шурэй,
возившейся на полу, стал почти свекольным.
- Это чистой воды совпадение, уверяю.
- Хмм, ты не отдашь мне ее на память? Приятно, когда о тебе ду…
- Отдай!!..
«Нет, это все-таки он и никто более. Хоть бы помог!» -
дулась девушка, выдергивая очередной бутончик из-под носка его туфли.
Девушка так волновалась, что умудрилась высыпать из шкафчика всю свою
драгоценную коллекцию, а этот обленившийся сноб стоял и наблюдал за ее
маятой с живейшим интересом. Да она и сама знает, что нет ничего глупее
этой ситуации, вот только в голове крутилась неотвязная мысль: если она
сию же минуту не заварит ему Гань Лу, и покрепче…
Утирая рукавом непрошеные слезы, Шурэй и не заметила, как Сакуджун
пошевелился. Только что стоял – и вот уже опустился рядом, накрыл
ее руку широкой ладонью.
- Я понял, понял. - Он улыбается? Не коварно-снисходительно, как
обычно, а с чем-то, похожим на… признательность?.. –
Сейчас я в противоядиях не нуждаюсь, так что это может подождать.
От его интонаций, не терпящих никаких разночтений, становилось
по-настоящему жарко. Горячо даже от щекочущего ее кончика носа –
настолько близко он придвинулся. Самое время подумать о правильности
подобных отношений с призраками! потому что… потому что…
Вот он перетянул ее к себе на колени, и с них – о ужас!- уже не
хочется сбегать. Просто невозможно огрызаться, когда тебя так касаются:
кончиками пальцев по ключицам, около подмышек… А он, хоть и
одет, может вспыхнуть – это она чувствует. От Са Сакуджуна, как и
от его поблескивающих в неверном свете волос, можно зажигать спички.
А когда эта ласковая рука двинулась под подол, от колена ко внутренней стороне бедра…
- Я скучал по тебе, - и по тому, как он это произнес, это и впрямь выглядит признанием.
- Я… - Нет, пока она ни за какие коврижки не могла выговорить это «тоже». - Ты же не собираешься…
Губы, чуть тронутые розовым, прижались к ее губам, и взор тут же
заволокло сладкой пеленой. Вплоть до того, что прикосновения казались
совсем естественными. Пальцы все шли вверх по нежной коже, а потом
замерли, едва погладили, и Шурэй всхлипнула, дернулась и поплыла. А
когда ее подхватили на руки, она с легкой отстраненностью поняла, что
еще чуть-чуть, и, кажется, ее невинности придет конец…
Простыни, вместе с мурашками, захолодили спину – она оказалась на
кровати. Но так как дальнейших продвижений не последовало, она открыла
один глаз, потом второй и обнаружила, что Сакуджун навис над ней,
оперевшись на локоть.
- Ты меня не забыла,- он выглядел до ужаса довольным. – Точно
такая же реакция, как и в старые добрые времена. Думаю, у нас все будет
хорошо. – Тут сердце Шурэй ёкнуло от неожиданности. – А
пока прибережем десерт напоследок, - поцелуй за ушком обжег не хуже
огня. – И цветы невинности, и много, много чая Гань Лу.
- Прибью, извращенец!
Она не знала, чего ей хочется больше – залепить пощечину,
повиснуть на шее или расплакаться – в который уже раз – от
облегчения. Но нет ничего лучше, чем лежать вот так, замирая от
предвкушения, и перебрасываться повседневными фразами – из серии
«завтра у нас на обед…»
…- Скажи мне, Ко Шурэй, кто из нас призрак?
- А?
- Я имею в виду, ты когда-нибудь спишь?
Уснешь с таким.
- Что, язык устал, молодой господин?
- Язык как раз в хорошей форме. Посмотри, что он может вытворять. Аййй, бей, но только не туда.
- …..
- …..
- Уже спишь?
- …Притворяюсь мертвой. Сакуджун?
- Мм?
- Это самый лучший сон в моей жизни.
А потом, вслед за поцелуем в висок, тьма обвила ее крыльями так
изысканно и так уютно, что за эту ночь не было больше ни слез, ни
кошмаров – только странная уверенность, что все еще будет…
- ААААА!!!!..
Так Шурэй вопила только в детстве, когда увидела у своей кровати мышь.
Тогда на крик явился Сэйран и унес несчастное животное от греха
подальше. Сейчас он явился не менее незамедлительно. Исключив из причин
паники легкий беспорядок на полу и пустые полочки шкафа, он удивленно
воззрился на сидящую на постели девушку.
- Мне приснился кошмар! - выпалила она, оглядываясь вокруг и зачем-то
заглядывая под одеяло. После этого облегченно выдохнула и заметно
поуспокоилась.
- С тобой все в порядке? – Сэйран сделал попытку приблизиться.
- В полном, слава богу! Снится всякая ерунда! Отрос хвост, уши! И чешуя, уфф…
- Хорошо, в этот раз поверю тебе на слово. В следующий раз, если обнаружу у тебя какое-нибудь чудовище, могу и покалечить.
- Меня??
- Хм, если еще раз вот так разбудишь…– теперь смеялись оба.
Она еще несколько минут таращилась в закрывшуюся дверь.
Ведь персиковые волосы на подушке – это куда хуже мыши.
28. 07. 2008
back
