Название: Desire, despair, desire
Оригинальное произведение тут: http://zhurnal.lib.ru/r/reimarra/
Автор: Lady X aka Xin Rei
Жанр: Яой
Пейринг: Нерги/Киано
Варнинг и рейтинг: по всему похоже на PWP
Отсутствие Нерги стало худшей карой. Когда темный припозднялся (а происходило это только тогда, когда его задерживали какие-то срочные дела - обычно он не проводил и дня без своего драгоценного пленника), вместе с покровом ночи приходила бессонница и немилосердно жгла веки, а тело, меж тем, жег иной огонь. Наряду с возмущением и бессильным стыдом за собственные реакции, Киано хотел рыжего так сильно, что это превращалось в пытку. Складки шелковых простыней полосовали не хуже, чем лезвия ножей, а само ожидание ломало и выворачивало, как на дыбе, хотя ничем не связаны были руки. С ненавистью срывались жемчужные нитки на запястьях, потому что казались кандалами.
И все равно - когда распахивалась дверь, внося с собой запах гари и яблоневых лепестков, и насмешливый, чуть охрипший с дороги голос говорил: "Заждался меня, сладкий?", это лилось на все раны ядовитым, дурманящим душу бальзамом.
Раздевался Нерги быстро - тут же, под нетерпеливые вздохи пленника, сбрасывал с себя заскорузлый от крови доспех, отпинывал прочь ножны - и забирался на кровать. Киано мучительно изгибался перед ним: аромат тела темного и сила собственного желания оглушали Оглушали...
- Да, дорогой, я пришел, - рыжий с видимым удовлетворением оглаживал с готовностью разведенные ноги, и пленник млел от его прикосновений. Волку казалось, или его голос тоже... дрожал?
...Ароматная масляная струйка с ладоней темного эльфа затекала в пупок, и Киано дрогнул, представляя, как эти сильные руки растирают все его тело, - каждый потаенный уголок. И рыжий как чувствовал: поглаживал, разминал закаменевшие от долгого ожидания мышцы. Расслаблял до той поры, пока изнемогающий от желания Киа сам не превращался в масло: трепещут ресницы, подаются вверх бедра, призывно раскрываются губы. И военачальник целовал его так, будто бы сам не мог напиться из этого неиссякаемого медового источника.
Последующее вторжение не было, по сути, вторжением: проникновение было столь умелым и глубоким, что заставляло немедленно плыть, а дыхание пресекалось. Вместо проклятий с уст пленника срывались страстные стоны, и, как ни хотел он стиснуть горло насильника в последней в его жизни хватке, вместо этого стискивал его в объятиях - столь же неистовых, как и желание убить.
Иногда это было медленно. Умиротворенно. По-утреннему. Покорный, несопротивляющийся со сна эльфенок был зовущим как никогда, и Нерги, смотря на розовеющее в рассветных лучах острое ушко, ощущал себя безмозглым юнцом. Он обнимал его и осторожно переворачивал лицом к себе, стараясь не разбудить, и чувствовал, что плавится от нежности. В такие моменты рыжий был неагрессивен, и это почти пугало. Он целовал гладкие горячие плечи, бьющиеся жилки на тонких запястьях; движения его рук предугадывали малейшее желание оборотня. Каждый толчок рыжего эльфа в заботливо смазанном, плотно сжимающем отверстии был пенным прибоем, облизывающим жесткие камни, отгоняющим сгустки черной магии ошейника.
А иногда ночью военачальник просыпался оттого, что словно в судорогах тряслись худенькие плечи и подушка намокала от слез. Даже со стороны, не проникая в сознание пленника, он чувствовал исходящие от него темные флюиды, а, прикоснувшись к нему в осанве, мог увидеть, как душат и мучают его злобные тени, порождения чересчур живой фантазии братца.
Тогда он прижимал волчонка к себе и терзал пересохшие губы до тех пор, пока измученный страхом взор не становился осмысленным - насколько возможно в этом его состоянии. Да. Так. Лучше ненависть, чем тоска. Лучше _такие_ страдания. Да со мной ты и не будешь страдать. Я заставлю тебя тонуть в удовольствии.
И изумрудные глаза расширялись еще сильней, когда рыжий, покрывая поцелуями каждую пядь похолодевшей кожи, опускался между его ног. Киано без всякого сомнения тысячу раз убил бы его за бесцеремонность, за непрошеность каждого из таких моментов. Но когда собственное сердце волка трепыхалось в ладонях Нерги, и тот согревал его дыханием, как птенца, Киа не мог его ненавидеть.
...Гребень, украшенный прихотливыми завитками и драконьими головами, скользил по черным волосам.
- Что тебе снилось сегодня? - спрашивал темный, шепча на ушко пленнику и одновременно целуя в бархатно-тоненькую ключицу. Он всегда разговаривал с ним, даже зная, что оборотень не ответит. Но наверняка знал, что подумает. Когда-нибудь. Когда сможет.
"Ты на языке у меня, Нерги, - я ощущаю твой вкус, даже когда сплю. Твой запах въелся мне в кожу. Твои прикосновения и присутствие я чувствую даже во сне, и вместо Инъяминовых кошмаров я часто ощущаю тебя. Я не могу быть благодарным за это врагу - я бы сказал, ты у меня в печенках сидишь, и я жду-не дождусь, когда смогу убить и тебя - за все добро, которое ты мне причинил. Но - так уж и быть, - я позволю расчесать себе волосы. На этот раз..."
back
