Фэндом: FFVIIAC
Название: Пока смертные спят (While mortals sleep)
Автор: llamajoy (http://www.bishink.org/bishink/ourhouse.html)
Пейринг: сильверохайрастая троица
Рейтинг: кажется, G, нет?..
От переводчика: Один из фиков, от которых меня протащило просто по факту - никакого пейринга асболютно. Просто прусь от персов и _от мира_. Люблю все-таки братов... с перваго раза как вставило по капсам еще, так не отпускает. В плюс великой и ужасной иппонской анимации, в плюс.
- Вот, опять!
- Тебе просто кажется.
- Я ничего не вижу.
- Да нет, точно, смотрите! – Лоз кружил туда-сюда вокруг полянки, где они разбили лагерь. Цепкий взгляд не отрывался от поблескивающих голубым ветвей деревьев, четко вырисовывающихся на фоне неба.
- Наверное, это просто птичка, - терпение у Язу было ангельским, хотя он ни в первый, ни в пятый раз ничего не увидел. У него язык не поворачивался высмеять брата, потому что давящая тишина разрушенного города и правда действовала на нервы, заставляя оглядываться при каждом шорохе. Наверное, именно поэтому Кадажу это место нравилось. – Ты же сам сказал: будто птица пролетела.
- Что мне, птицу не узнать? – обиделся Лоз, приставляя ладонь козырьком к глазам и в очередной раз вглядываясь в светящиеся изгибы ветвей. Бесполезно: что бы это ни было, оно уже ушло. Он набычился и повернулся к Язу, но тот уже растянулся на животе, подперев подбородок кулаками, и выглядел в равной степени задумчивым и уставшим. Путешествие оказалось не из легких для всех, хотя никто не говорил об этом в открытую. – То есть, это точно не птица. – Он пошевелил пальцами, подбирая слова. – Птице не такие… грустные.
Кадаж нетерпеливо вздохнул и наконец оторвался от мудреного механического устройства, над которым корпел все это время. Нервы его и так были на пределе, и хотя братья уже достаточно хорошо его изучили, им мало что удавалось сделать с взрывным характером младшенького. Со злости он потыкал во все кнопки одновременно и не удивился бесплодности попыток. Кадажу предстояло еще долго гадать, как работает эта штука.
- Может, хватит дурью маяться, вы оба? Я же говорю, вам кажется.
Лоз не сказал ни слова, лишь скрестил руки на груди и опять начал расхаживать туда-сюда. Четыре с половиной шага от кромки воды до дерева с вывороченными корнями, четыре с половиной – назад, от одного конца лагеря – до другого. Вообще-то это был не совсем лагерь. Просто полянка под мерцающими ветвями деревьев, подле старой разрушенной раковины, пень, на который опирался Кадаж, куча сухостоя, бережно собранного Язу, из которого тот собрался развести костер. Угу, почти ухмыльнулся Лоз. Можно подумать, _это_ загорится. Язу быстро схватывал такие вещи – понаблюдает за другими, и глядишь, уже сам делает. Но пока огня не было и в помине, и сухостой возвышался немым укором прямо посредине стоянки.
Язу перекатился на спину поближе к Кадажу, собирая в хвост готовые рассыпаться волосы. Это место начинало ему нравиться, несмотря на всю его подозрительность. Казалось, сама земля приветствовала чужака, слегка прогибаясь под весом тела, и вокруг не было ни сучков, ни палых листьев, и в волосах ничего не путалось.
- Ну, как идут дела?
Кадаж смотрел не на прибор, а на необыкновенно упертого Лоза. Он вздохнул.
- Вот, сам посмотри. – Он кинул приборчик Язу, и тот поймал его, не вставая. – Слушай, он, наверное, всю ночь будет маршировать так.
- Я все слышу, - на губах Лоза мелькнуло нечто вроде улыбки. Он и не думал останавливаться.
- Лоз всегда такой в полнолуние, - тихо сказал Язу. Луна еще не дошла до верхушек деревьев, но там, вдалеке, уже виднелись ее круглые бока, поблескивающие меж тонкими ветвями. Ради интереса он выдвинул плоскую панельку в Кадажевой таинственной коробочке, ловя ее тусклой поверхностью лунный свет и мерцание сумеречного леса. Столько кнопок внутри... Интересно, для чего они? – Он говорит, от яркого света голова болит.
По сравнению с прошлой ночью, на полянке было действительно светлее. Сидя в самой ее середине, Кадаж отчетливо видел, как свет и тень отражаются на дне зеленых Лозовых глаз, пока тот неустанно меряет шагами стоянку, как путаются в длинных серебряных прядях Язу, не касаясь лица. Он раздраженно потер переносицу.
- У меня тоже, - Кадаж поджал губы. Он не отрывал взгляда от злополучного прибора, пока пальцы Язу наугад бегали по кнопкам. Это ведь он его нашел, но до сих пор не понял, в чем секрет этой штуковины. – Я сначала не понимал этого, - признался он через какое-то время.
- Попробуй нажми вон ту, верхнюю, снаружи, вдруг прокомментировал Лоз, хотя стоял к братьям спиной. – Может, загорится.
Кадаж недоверчиво хмыкнул, но Язу поднял бровь и согласно нажал на кнопку. Машинка мигнула раз, другой, в большом окошке радостно чирикнуло, и на нем появился светящийся экран. Кадаж вздрогнул и вытаращил глаза. Язу только рассмеялся, поглядывая на Лоза.
- Как ты узнал?
- Как-как! Случайно! – рявкнул Кадаж, вскакивая и завладевая своим бесценным сокровищем. Он жал на кнопку, пока не надоест, включая и выключая аппаратик, чтобы лишний раз убедиться, что все работает. Когда загорался свет, кнопочки внутри начинали пищать. Зачем – ему еще предстояло понять.
Язу подвинулся ближе к груде сухостоя, лениво попинывая ногой ветки и слушая, как трещит и ломается мертвое дерево. Он зябко передернул плечами, и новизна ощущения заставила его поежиться снова. Холодно, вот как это называется: когда в темноте тянешься к свету, а зимой – к теплу. И хотя телу такое было пока не привычно, разум уже начинал понимать, что к чему. Поджав ноги, он подтянулся выше и занес руки над шершавой изъеденной корой.
Бесшумная вспышка сорвалась с его пальцев, охватывая сухие ветки палящими оранжевыми языками – огонь!.. Язу смотрел в пламя, как зачарованный, изумленный собственной силе, и был абсолютно уверен, что в состоянии сделать это снова. В голове мелькнуло, что он уже делал это не раз: мысль кошмарным воспоминанием скреблась под кожей, и перед глазами вставал пожар.
Язу потряс головой. Его братья точно так же стояли и смотрели на пляску оранжевых искр одинаково больным и безумным взглядом. Что-то в оттенке пламени навело Язу на мысль, что это не простое тепло: огненные сполохи в волосах Кадажа, широкими мазками лизавшие скулы Лоза, изменили их всех. Призрачный древесный свет все еще резал глаза, но сейчас было уже гораздо легче, и он с удивлением понял, что рад своему теперешнему состоянию.
- Как ты это сделал? – спросил Кадаж едва слышно, но тон его голоса был весьма далек от тихого.
- Не знаю…
- И я не знаю, - Лоз смотрел на свои руки, как на чужие. Он перестал расхаживать туда-сюда, остановившись у самой воды. Он еще не заметил, что подтаявший от пламени костра ледок на берегу озера начал блестеть.
Кадажа переполняли смешанные чувства: любопытство наполовину с нетерпением.
- Что?
- Я не знаю, откуда узнал про ту кнопку, - пояснил Лоз так, будто это было очевидно. – Я просто знал, и все…
Язу встал и потянулся, по-кошачьи изогнув спину. Пальцы рук он вытянул вверх, к фосфоресцирующим кронам деревьев. Подойдя к Лозу, он мягко коснулся его плеча.
- Не думай об этом, - сказал он успокаивающе.
- Но все равно непонятно, - В тихом голосе Лоза что-то упрямо дрожало, выдавая страх. – Как я мог просто вот так…??
Кадаж покачал головой с очередным раздраженным фырканьем. Волосы падали ему на глаза, выражение лица было невозможно прочитать. Но Язу прижался ближе, сжимая его плечо уже обеими руками.
- У нас у всех так же. Это делает нас теми, кто мы есть.
Лоз напряженно обмысливал это.
- Поэтому ты зажег огонь руками, - это было не вопросом, а скорее утверждением. Язу кивнул в знак согласия.
- Да. И поэтому я знаю, что там, рядом, что-то есть. Ты это заметил краем глаза, а остальные вообще не видят.
- И поэтому вы оба чокнулись, - пробурчал Кадаж, но потом…
- Погодите! Вон там! – Он подскочил, мигом позабыв про вожделенный приборчик, который упал с его колен. – Там что-то есть!
Наступила тишина. Все трое судорожно уставились в указанном направлении – на верхушки деревьев, вглядываясь но так ничего и не видя. Они таращились до тех пор, пока у Кадажа не заломило шею. «Шива Всемилостивейший», - ругнулся он, пошевелив плечами в тщетной попытке размять мышцы. Он не особо вдумывался в смысл только что сказанной фразы – он лишь понимал, что может использовать ее в подобных ситуациях. Неопределенность не входила в число вещей, чье существование он обязан был признать.
Бровь Язу красноречиво поползла вверх. Лоз не скупился на сочувствие, и его широкая ладонь легла между братниных лопаток. Кадаж с облегчением прижался к нему спиной.
-Ты просто устал, - мудро подытожил Язу, поднимая забытую всеми машинку и складывая пополам. Тайны могут и подождать; у них еще есть время – он это чувствовал.
- Думаешь? – В голосе Кадажа не было привычной иронии. Он уронил голову Лозу на плечо, серебристые волосы рассыпались по черной коже куртки – совсем как светящиеся ветви на фоне ночного неба.
- Думаю, нам нужно отдохнуть, - предложил Лоз. Кадаж уже обмякал в его руках, не отрывая взгляда от огня, как подсолнух, поворачивающийся за солнцем. – Думаю, здесь мы в безопасности.
- Может, утром мы найдем твою птичку.
- Угу. Я не отказываюсь от своих слов. Вы оба чокнутые.
- Кадаж, Язу, спокойной ночи.
Бесшумно опершись на ветку дерева и не отбрасывая тени, почти невидимый Винсент Валентайн отвел ярко-коралловые глаза от костра напротив.
Постепенно он начал понимать, что наблюдал не из простого и даже не из нездорового любопытства. Не просто так стоял практически в двух шагах от них. Они были… знакомы ему. Для того существа, кем он стал, Винсент был весьма прагматичным, но при мысли о том, что они были ему _до ужаса_ знакомы, всегда обрывал себя. Казалось бы – что проще: грация одного, сила второго, разум третьего… хотя, может быть, это все и было правдой.
Нет, в том, как они касались друг друга, как сидели рядом, тесно прижавшись, в их взглядах - было что-то большее, что-то громадное и невысказанное. Даже не будь их зрачки по-кошачьи вертикальными, черными, как тьма потухшего кратера; не будь они все до одного левшами, Винсент все равно бы мучился подозрениями.
Винсент чуть не вскрикнул, когда самый высокий из братьев, сонно развернувшись, посмотрел прямо на него. Ни минуты больше, подумал он, иначе я пропал. Прочь, пока они не пришли в себя и не пришли за нами.
Это звучало, признал он с усмешкой. Возможно, несмотря ни на что, у того ученого было чувство юмора. Возможно, его мать предчувствовала, что ее сын - не просто игрушка судьбы.
И, в конце концов, на языке Древних «сефирот» имел множественное число.
back
