Автор: maxw3llsmage (jade.wynd@gmail.com)
Перевод: Lady X aka Xin Rei
Название: (Нету... помогите, а?)
Рейтинг: ПГ-13 (за ругательную лексику)
Пейринг: 58 (Годжо/Хаккай)
Саммари: До Хаккая, несмотря на количество прочитанных им книг, иногда может действительно не доходить.
Хаккай был поглощен чтением, так что понятно, что он был порядочно напуган, когда нечто тяжелое хлопнулось всем весом на стол прямо рядом с ним.
Почти подпрыгнув на полметра, но быстро сориентировавшись – лишь дернулся чуть, - йокай встретился взглядом с кораллово-красными глазами друга, все еще чуть опухшими после драки, куда их владелец ввязался всего с полчаса назад.
- Что, - начал Годжо, указывая на предмет, который он только что обрушил на стол, - это за херня?
- А, - Хаккай едва взглянул и поправил очки, - судя по всему, это мой чемодан.
Хаккай вздохнул. Похоже, чтение все-таки придется отложить… Он запомнил страницу, на которой остановился, и закрыл книгу.
– Боюсь, что не понимаю, что ты имеешь в виду.
- Он собран, - почти прорычал каппа. – Вещи, книги, зубная щетка, блин, все до твоей мельчайшей побрякушки собрано.
- О, - Хаккай отложил книгу и сложил руки на груди, посмотрев другу прямо в глаза. – Мне кажется, это обычное дело – собирать вещи, когда хочешь уехать.
- А еще, блин, обычное дело - оставлять соседу по комнате записку, перед тем, как втихушку уйти в ночь, - сказал Годжо. – Или ты думаешь, что мне все равно?
О. Так вот в чем дело.
- Прости меня, Годжо, - ответил Хаккай тем же мягким тоном. – Но ты четко сказал мне этим вечером, что твоя жизнь – не мое дело. Я лишь принимаю этот факт.
- Вот так, покидая меня? – вопросил каппа.
Хаккай призвал все свое терпение, чтобы интонация голоса оставалась такой же спокойной.
- Я тебе уже сказал, Годжо, - ответил он.- Я больше не хочу висеть у тебя на шее, это неудобно для нас обоих. Не хочу отягощать твою жизнь.
Кулак Годжо врезался в крышку стола, и Хаккай почти подпрыгнул, но опять же - уже второй раз за этот вечер – только чуть шевельнулся в итоге. – Отягощать? Твою мать, Хаккай! Какого хера с тобой происходит?
- Мм, ну, вообще-то, много чего, и именно поэтому мне нужно уйти. – Хаккай медленно, методично открывал замки чемодана. – Я уже говорил тебе, Годжо. Я больше не хочу кому-либо причинять вред.- Он открыл чемодан настолько, чтобы просунуть туда книгу, а потом опять закрыл – накрепко.
- Ну - ну так и что же? – Голос Годжо звучал почти отчаянно. - Ты ввязываешься во все это, чтобы спасти мою задницу от этих бандитов, а теперь – теперь просто берешь и уходишь?
- Вообще-то я планировал уйти еще до этого, - сказал Хаккай. – Но потом пошел дождь, и я подумал, что тебе нужен зонтик.
- Как, блядь, заботливо с твоей стороны.
Хаккай вздохнул.
- Годжо, ты не привык к такому новому стилю жизни. Ты сам так сказал. Я лишь пытаюсь оказать тебе услугу. Ты же мне – господь свидетель – оказал уже много услуг. Я не вижу в этом ничего неправильного.
- Неправильно как раз то, что ты уходишь, а я…
Хаккай терпеливо ждал, пока каппа закончит предложение, а Годжо так и стоял, упрямо упершись взглядом в стол. Наконец, он вздохнул и медленно покачал головой.
- Я не имею права держать тебя здесь, - сказал он глухо. – Не могу. Так что просто… иди, если хочешь.
Хаккай моргнул, чувствуя, будто упустил что-то из его слов.
- Годжо…
- Я сказал - уходи! – огрызнулся тот. – Этого ты хотел, да? Иметь свое собственное место, устроить свою жизнь с какой-нибудь бабой, завести уютную семейку и не кудахтать больше над гребаным Ша Годжо, не беспокоиться о его выпендрежных заморочках. Так что вали!
Хаккай нахмурился.
- Годжо, ты…
- Пошел!!
И только чтобы не видеть больше боли в этих кроваво-красных глазах, Хаккай подхватил чемодан и вышел.
Хаккай отправился автобусом в один из соседних городов. Зашел в самую дешевую гостиницу и тут же начал искать жилье. После недолгих поисков ему попалась маленькая комнатка в уютном коттедже, которую сдавала симпатичная пожилая пара, и он сказал им, что заполнит документы на вселение уже к следующему дню.
Потом он возвратился в гостиницу и как раз собрался почитать книгу, но чтение как-то не шло на ум. Страницу какой книги он ни читал, мысли все возвращались к ярко-коралловым глазам, и бесплодные попытки сосредоточиться не стоили боли в груди.
На следующий день Хаккай начал искать работу. Он обзвонил кое-какие из местных школ, и на следующий день его пригласили на собеседование. Потом он сделал кое-какие покупки в продуктовом и зашел к Ху Ангам, чтобы отдать документы на вселение. Хозяева сообщили, что въезжать можно уже через несколько дней.
Ночь он провел в местном баре, обнаружив в себе неожиданное желание сыграть в карты, - может быть, просто захотев подзаработать. Но азарт пропал так же внезапно, и на смену ему пришло пустое тянущее чувство одиночества. Хаккай тут же, со всех ног заторопился в гостиницу.
Утром третьего дня он проснулся рано, надел свой лучший костюм и направился в школу. Директор оказался дружелюбным лысеющим человеком лет сорока восьми; с его приятным рокочущим смехом строгость была почти не заметна. Собеседование прошло хорошо - пока директор не спросил, с какой целью он приехал в этот город.
- Ну, скажем так, я собираюсь начать жизнь с нового листа, - ответил Хаккай, улыбаясь. – Я надеюсь найти здесь свою нишу, свое место в жизни. Место, куда смогу возвращаться каждый день, зная, что там есть кто-то…
Я не имею права держать тебя здесь.
Он остановился как вкопанный. Директор поднял взгляд от газеты, которую в данный момент пролистывал.
- Да? Вы говорили…?
- О, Годжо…
Директор моргнул.
- Прошу прощения?
Хаккай медленно, текуче поднялся.
- Покорнейше прошу простить меня, сэр, - сказал он.- У меня возникло срочное дело. Боюсь, что не смогу представить свою кандидатуру в качестве учителя.
- Э?
- Простите, что отнял у вас столь много драгоценного времени. Доброго дня. – Хаккай развернулся и выбежал из комнаты, даже не оборачиваясь и игнорируя ошеломленное бормотание позади.
Он немедленно отправился к Ху Ангам и сказал им, что, к сожалению, должен забрать документы о вселении, потому что у него появилось дело, которое нужно срочно уладить.
Старик только ошарашенно моргал, но его жена многозначительно подмигнула Хаккаю и улыбнулась, и, когда он прощался с ними, ему хотелось смеяться.
Не прошло и часа, как он уже сидел в рейсовом автобусе, на обратном пути в Чан Ан.
К тому времени, как Хаккай добрался до знакомой дороги, ведущей через знакомый же лес, солнце уже село. Когда он подходил к домику, там было темно, но какое-то шестое чувство подсказало Хаккаю не удивляться. Он нашел запасной ключ - там же, где и всегда: два дюйма под землей, под старой решеткой с восточной стороны дома,- отпер дверь (которую они вместе чинили, кстати), и вошел в темную прихожую.
Запах сигарет и крепкого пива ударил по мозгам, как только открылась дверь, но ему было не привыкать. Он лишь чуть поморщился, проходя через гостиную и нащупывая выключатель – и попутно запинаясь о большую кучу сваленных на полу тряпок.
Это его не беспокоило – Годжо всегда имел дурную привычку разбрасывать свою грязную одежду по всему дому, - но вот тот факт, что эта куча стонала и шевелилась…
- Годжо?
- Мм.
Хаккай щелкнул выключателем, и взору его предстал бывший (?) сосед по комнате, бесформенной амебой валяющийся посреди гостиной. Йокая не могло не передернуть при виде замусоренного пивными банками и бычками пола. Паркет был весь в лужах - кухонная раковина, очевидно, была переполнена. Простыни на кровати были смятыми, грязными, чем-то изрядно заляпанными, а, принюхавшись, Хаккай почувствовал в воздухе еще и отчетливый запах рвоты. Стол, за которым Хаккай читал только две ночи назад, был единственным относительно незагаженным местом: на его деревянной крышке лежали чуть помятый лист бумаги и ручка.
Наклонившись ближе, Хаккай смог разобрать свое имя в первых строчках, нацарапанных характерным неразборчивым почерком Годжо. «Хаккай,- прочитал он, - ты тупой мудак, ты…».
Так-то вот. Поморгав, йокай развернулся и увидел, что по всей комнате разбросаны такие же смятые листы; всего он насчитал их шесть. Медленно, методично он собрал их и осторожно распрямил.
«Сволочь, как ты мог уйти»
«Я вытаскиваю твою жалкую окровавленную задницу из-под дождя, и вот какую благодарность получаю в ответ»
«Хаккай, надеюсь, что ты там, блядь, счастлив, где бы ты ни был, потому что я»
«Хаккай, прости меня. Я не хотел злиться, я просто не хотел, чтобы ты уходил, и, пожалуйста»
«Хаккай, боже, не покидай меня. Я не это имел в виду, ты так мне нужен здесь»
«Надеюсь, ты сдохнешь к тому времени, когда это письмо до тебя дойдет, ты, чертов долбоеб, я собираюсь»
Хаккай вздохнул, собрал письма – все, включая последнее – в стопку и выбросил их все в ближайшее мусорное ведро (которое тоже - хотя он уже почти не удивлялся, - содержало большую порцию блевотины). Повернувшись к бесформенной массе на полу, он склонился и мягко потряс Годжо за плечо.
- Эй.
- Ммн. Пшелвон, - пробурчал каппа, упрямо сворачиваясь в позу эмбриона.
Угу. Как мило. Правда, означает это, что последние три дня каппа потреблял только алкоголь, никогда еще не валялся в отключке так долго и, возможно, продолжал бы в том же духе, не вернись Хаккай так внезапно. Но йокай старался не думать об этом, наклоняясь, крепко обнимая Годжо и поднимая его, тяжеленного, на себя.
- Ну-ка, давай. В каком же ты состоянии...
- Нн. Кай? - Налитые кровью красные глаза открылись, неуверенно сфокусировавшись на нем.
Хаккай улыбнулся.
- Привет, Годжо.
- Хаккай, ты... хе-хе. Ты...- Годжо тянулся к нему. - Ты... ты... гребаный... ммудак!
Хаккай мог бы увернуться, как он предполагал, но решил, что для них обоих лучше будет, если он примет этот удар. В итоге, его очки пролетели через всю комнату, а они оба упали на пол, судорожно вцепившись друг в друга.
- Сволочь... - все приговаривал Годжо, хотя уже не пытался атаковать Хаккая, а скорее наоборот, собираясь держать его мертвой хваткой.- Свооолочь...
Хаккай вздохнул.
- Да, - сказал он.- И "ой, больно", кстати говоря.
- Хм. Мало я тебе поддал,- протянул Годжо, морщась от яркого света в гостиной.- Бля. Чувствую себя дерьмом.
- И выглядишь так же,- заметил Хаккай и почти рассмеялся.
Годжо созерцал его с минуту.
- Ты вернулся, - сказал он через некоторое время.- Почему?
Хаккай долго молчал, перед тем, как начал - тихо, почти стеснительно:
- Я понял, каким был дураком.
- Мм?
Хаккай улыбнулся и закрыл глаза, боясь потерять самообладание, если еще раз посмотрит на Годжо прямо.
- Ты имеешь право держать меня здесь, Годжо. Ты и только ты. Я раньше не понимал этого... а сейчас понял. Прости меня.
- Мм. Черт, хоть ты и прочитал столько книг, ты самый тупой йокаище, что я видел в жизни.- Годжо зарылся лицом Хаккаю в шею. - Вкусно пахнешь.
- Умм?.. спасибо,- сказал Хаккай. - В отличие от тебя, все эти дни я не валялся в пьяной отключке на полу собственной гостиной. И не должен ли ты... сердиться на меня или что-то в этом роде?
- Ты же понял это,- мурлыкнул каппа. От него пахло куревом и табаком, но Хаккай обнаружил, что его это не раздражает - и никогда особо не раздражало, вообще-то.- Это заняло столько времени, но все-таки ты понял. Так зачем же мне на тебя сердиться?
- Аа, - Хаккай поднял руку и нерешительно коснулся кончиками пальцев темно-красных волос Годжо. - Годжо, должен сообщить тебе, что... я не очень опытен в этой сфере. Мои последние отношения, как ты знаешь, закончились не очень... оптимистично.
- Да клал я на это,- ответил Годжо, все еще не отрываясь от Хаккаевой шеи. - Я же не из-за твоего прошлого в тебя... ну, ты понял, да?
- О.- Хаккай сглотнул.- С-спасибо, Годжо.
- Мм.
- Так ты точно уверен?
Молчание.
- Годжо?
Опять молчание. Хаккай поморгал, вслушиваясь в медленное, размеренное дыхание у своей шеи, и не мог не улыбнуться. Сначала он подумал отнести Годжо в постель, но одна мысль о засаленных простынях заставила его передумать. Тогда - на кушетку? Но на ней - сплошные бычки и пивные банки. Ну ладно, тогда остается пол. А что до разламывающихся спин наутро... что ж, как говаривал Годжо, у них бывали деньки и похуже.
Устраиваясь как можно удобней на твердом деревянном полу, Хаккай притянул Годжо ближе и, дотянувшись до ближайшей пустой банки, запустил в выключатель. Один точный бросок, и комната вновь погрузилась в чернильную тьму. Слушая бренчание множества жестянок на полу, Хаккай вздохнул. Завтра ему предстояла большая уборка: вытащить бычки из пивных банок, упаковать банки в мусорные мешки, постирать и сменить простыни, вымыть пол, починить раковину в кухне. И, судя по жизнерадостному сопению Годжо над ухом, помощи от каппы будет как от козла молока.
Но, пропуская меж пальцев тонкие, винно-красные пряди волос, Чо Хаккай понял, что не особо возражает.
back
