Автор: seppuku_shiro (seppuku-shiro.livejournal.com)
Переводчег: йа (Xin Rei).
Название: Глоссофилия
Рейтинг: PG-13
Пейринг: Мукуро/Хибари
От переводчега: АПД: Разрешение на перевод получено, ура! Скоро вывешу на сайт )Варнинги: Немного спойлеров по TYL-арке, чуток порнухи, пара матюков и, возможно, альтернативный канон
От автора: Действие происходит за год-два до начала TYL-арки… то есть, 8-9 лет после Варии. Писалось сие в период жуткой усталости, так что извиняюсь, если фик не вышел.
Примечание: в повествовании встречаются иностранные языки ;)

По просьбе: kasugai_gummie

Весьма неожиданная встреча,- пришлось признать Мукуро. Представьте его удивление, когда при входе в венецианскую кофейню, среди приглушенного гула итальянской речи он встретил знакомое лицо.

«Давненько не виделись», - думает он, а улыбка уже сама расплывается по лицу, пока он пробирается через толпу, как и обычно, в чужом теле. Только разноцветные глаза выдают его суть.

Он притормаживает напротив – всего в нескольких футах, - и смотрит испытующе, лаская взглядом резкие черты лица, которым возраст только придал утонченности: заостренный подбородок, выступающие скулы и ставшие чуть полней губы. Хоть взгляд Хибари стал еще более холодным и отстраненным, он притягивает больше всего. Мукуро невольно задумывается, что побудило мальчика продолжать так корежить себя внутренне, забраться глубже в свой панцирь и выставить наружу еще более угрожающие шипы – такие опасные, потому что гнев, ярость и желание было еще сложней различить в нем. Мукуро сожалеет, что не смог присутствовать при растерзании этого жертвенного ангца.

- Я знаю, что ты тут, - прерывает его размышления Хибари, сжимая в пальцах кружку и медленно потягивая дорогой итальянский напиток.

Без лишних ухищрений Мукуро подходит ближе и проскальзывает на сиденье напротив. Фальшиво-дружески ухмыляясь, укладывает ногу на ногу - в женственной манере Хром. Он всегда думал, что, когда они увидятся, в его распоряжении уже будут и собственное тело, и Хибари… но придется довольствоваться и чашечкой кофе в Италии.

- Ты проделал такой путь ради меня - я должен быть польщен?

Губы Хибари дергаются. Он вновь отпивает из чашки, проводит языком по верхней губе, и это у него получается так, что в исполнении другого обязательно смотрелось бы непристойным.

- Нет, - отрезает он и наконец смотрит прямо на него – соблазняюще-пронзительным взглядом.

Мукуро и не осознавал доселе, как тосковал по этой страстной ярости, как хотел, чтобы она была направлена на него. Но при этом в Хибари проскальзывает еще что-то: возможно, не ненависть, но… любопытство.

Их голоса тонут в какофонии окружающих голосов, да и, в любом случае, немногие здесь понимали бы по-японски. Мукуро наблюдает, как Хибари достает что-то их кармана, бережно зажимая между средним и указательным пальцем: маленькую коробочку.

- Расскажи, что ты знаешь об этом, - требует Хибари.

Баловаться такой вещицей в кафе небезопасно, Хибари будто нарочно нарывается на неприятности… хотя Мукуро, зная его, может предположить и такой вариант. Он наклоняется ближе, притворяясь, что рассматривает коробочку, между тем, прекрасно зная о ее предназначении. Но еще сильнее желание узнать, почему она так много значит для Хибари.

- Ты предполагаешь, что и у меня есть такая же?- Мукуро улыбается, тянется за кружкой Хибари и подносит ее к своим губам.- И ты приехал сюда только ради того, чтобы забрать ее у меня? Я прав?

В ответ - тишина. Хибари не шелохнется, все еще пронизывая его ренгтеновски острым взглядом, слой за слоем срезая плоть и вворачиваясь все глубже – туда, где Мукуро уютно расположился в остатках сознания Хром.

- Даже если бы она у меня была, - продолжает Мукуро,- я бы тебе этого не сказал и лишил бы тебя удовольствия завладеть ею насильно.

- Драка меня не интересует.

А вот это уже сюрприз. С каких это пор Хибари интересует что-то еще, кроме, как он мило выражается, «загрызания»? Все еще держа чашку, Мукуро проводит языком по фарфору – в том же месте, какого еще недавно касались губы Хибари, - и отпивает: даже если он не может вторгнуться в него физически, он с радостью поманипулирует внушением, чтобы жертва среагировала желаемым образом.

Это не укрылось от Хибари: чуть сузив глаза, он засовывает коробочку в карман пиджака и резко поднимается – так, что стул царапает по полу.

- У тебя ее нет, - уверенно говорит он.- Не собираюсь больше тратить на тебя время.

Конечно же, Мукуро идет следом, поедая взглядом высокую, текуче грациозную фигуру, костюм, сидящий на нем, словно влитой. Он знает, что Хибари не связан с Вонголой официально, даже являясь Хранителем. Все остальное, что интересует Хибари - это школа, храм при ней и вот теперь – эти коробочки, и Мукуро знает все это, потому что знает самого Хибари - единственный неизменный и недвижимый во всем сущем элемент.

Он всегда стремился победить его тем или иным способом: переплавить ли застывший взгляд в нечто другое, заставить ли эти губы разомкнуться, когда кровь начнет неостановимо вытекать из его тела… Взгляд Мукуро скользит по затянутой в ткань спине Хибари, и становится все более очевидным, в какой манере Мукуро предпочел бы укротить его сейчас.

Когда они отходят от кафе, укутанного в пелену тумана и рассеянный свет фонарей, Мукуро позволяет себе перевоплотиться в собственное тело и чувствует, как растекается по венам дремлющая сила.

- Как непохоже на тебя, - тянет он, придвигаясь ближе и присноравливаясь к быстрому шагу Хибари. – Сначала ты упускаешь возможность подраться, а теперь убегаешь.

Это заставляет Хибари остановиться и оглянуться через плечо; спина его становится еще более напряженной.
– Если ты еще не в форме, драться с тобой бессмысленно.

Раскаты смеха Мукуро громки и неестественны в ночной тишине. В такой поздний час на улице мало народу, а те, кто еще не спит, надежно укрыты в ближайшем здании. Из-за растущего напряжения между Семьями в Италии не найти ни единого безопасного места, особенно в темноте.

- Твои игрушки и правда так жаждут моей плоти и крови? – поддразнивает Мукуро, придвигаясь ближе, пока не начинает чувствовать исходящий от спины Хибари жар. Всего лишь несколько сантиметров – и он прильнет к этому телу, вплавляясь в изгибы рельефных мышц, которые - он знает, - прячутся под слоями одежды.

«Еще не время», - ведь он пообещал себе не удовлетворять эту страсть, пока не возвратит собственное тело.

- Если я не смогу загрызть тебя раз и навсегда, это уже не то.

С губ Мукуро срывается очередной смешок, низкий и тихий. Он придвигается к уху Хибари; пальцы дрожат у самых его боков, борясь с соблазном коснуться.

- Раньше тебя бы это не остановило. Боже-боже, ты повзрослел.

Это правда. Прежний Хибари походил на бешеного волка, неотрывно смотрящего на кусок свежего истекающего кровью мяса на крючке. Этот же Хибари напоминает ему о чем-то неизмеримо более опасном: змее, которая скользит по земле, бесстрастно наблюдая за жертвами, и в какой-то момент внезапно взвивается и нападает, вонзая в плоть ядовитые клыки. Бесстрастный и вселяющий ужас убийца.

Мукуро невероятно хочется разорвать его на клочки, вонзить пальцы в кожу Хибари и рвать, пока не выплеснется кровь, пока ему в ладони не ляжет горячее, яростное сердце - и тогда он сожмет пальцы. Он снова старается успокоиться, оставляя на языке только привкус сладости, чтобы было чем разжигать аппетит, пока он не воссоединится со своим телом.

- Мы встретимся снова, Кёя, - обещает он, интимно растягивая имя Хибари, забираясь глубже в его воображаемое личное пространство.

Запечатлев в памяти резкий травяной запах волос и пиджака Хибари, он отодвигается, и жар оставляет его. Отступая слишком поздно, он понимает, что снова недооценил Хибари, и отшатывается: тонфа летит ему в лицо, рассекая губы в кровь. Еще и еще удар – с другой стороны, пока с его подбородка не начинает водопадом лить красный поток.

Это заставляет его улыбнуться, - даже когда кровоточащую рану щиплет и дергает яркой болью, потому что это слишком хорошо – видеть вот такого Хибари, бросающегося на него как подростка, с глазами, полными ненависти, и вполовину не такой мощной, как когда-то раньше.

Хибари не дает ему упасть слишком далеко и – совсем неслыханно – придвигается ближе, стоя почти вровень с Мукуро. Губы его изогнуты в порочную усмешку, и он раз за разом придвигается ближе, в конце концов нависая всего лишь в нескольких сантиметрах; жар его тела окутывает душней прежнего, соприкасаясь с кожей Мукуро, будто их тела и не разделяет одежда.

- Arriverderci,- говорит Хибари с сильным японским акцентом, что заставляет каждый слог звучать многообещающе и… милее.

И Мукуро не думает о том, что поддается слабости, оправдывая все свои дальнейшие действия тем, что он всего лишь пробует – пробует Хибари на вкус, тепло прижимаясь к нему губами, зарываясь пальцами в короткие пряди волос и удерживая его на месте, пока делится с ним кровью. Она заливает рот Хибари, течет по губам, пока их языки, липкие, влажные, ласкают друг друга.

Кровь не отвращает их – они оба слишком привыкли к ее вкусу, - и Мукуро впивает, впивает, впивает в себя больше, чем намеревался, потому что слишком долго не видел Хибари и, кто знает, как и когда он снова войдет в свое тело, - потому что уже просто не может ждать.

Он притискивает Хибари к стене, рывком прижимает его кулаки к кирпичной кладке, пока тот еще не успел воспользоваться своими тонфа. Мукуро знает, что он тоже хочет этого, знает по ранам от ударов, что кровоточат и обжигают губу, по языку тела Хибари, которое теряет былое напряжение и естественно расслабляется от прикосновений. Он знает это по глазам, которые не закрываются, даже когда они целуются, сверля леденящим взглядом, будто все было предугадано заранее.

Ему остаются всего лишь минуты, какие-то минуты, которые где-то фоном отсчитывают призрачные часы; Мукуро уже начинает ожидать, что Хибари вот-вот передумает и попытается убить его. Границы между желанием и ненавистью всегда тонки, особенно между ними, и Мукуро наслаждается мгновением всецелого обладания так, будто это его последнее в жизни блюдо: жадно прикусывая рот Хибари, поцарапывая. Он усиливает хватку на запястьях Хибари, зная, что после на них останутся синяки словно от кандалов, и от этого с еще большим наслаждением прижимая их к стене.

Cкользя вдоль тела Хибари, налитого жаром, он видит, как много отметин может на нем оставить, пытается представить шрамы, все еще тускнеющие на шее Хибари после их первой битвы. Сам он ритмично трется об него и млеет, когда Хибари начинает сопротивляться, бешено выкручиваться из его хватки... будто только сейчас понял, насколько ему это нравится.

- Тебя ведь еще не касался никто другой… - бархатно мурлычет Мукуро ему в воротник, чуть касаясь языком кожи и улавливая слабый аромат пота, опять же, травы и… птичьего корма.

Хибари ничего не говорит, только улыбается, будто знает что-то, неведомое Мукуро.

- …или я ошибаюсь?- продолжает Мукуро, потому что его забавляет видеть Хибари таким: притворяющимся, что нападает, цепляющимся за иллюзии, что это не его член упирается Мукуро в пах. – Мне отгадать, кто это был? Десятый Вонгола? Нет, ты скорее убьешь его. Возможно, один из подчиненных, которого убили мои люди? Или… наследник Каваллоне? Я знаю, что одно время вы были близки.

Какое-то мгновение Хибари медлит, и Мукуро кажется, что он сжал что-то пальцами.

До тех пор, пока Хибари не ударяет его головой с такой силой, что Мукуро разжимает руки и слегка пятится, промаргиваясь от внезапной боли – будто внутри настойчиво шарахало молотом, просясь наружу.

- Еще раз предположишь такую чушь, и я загрызу тебя, - устало и бесстрастно обещает Хибари, выпрямляясь, слизывая с губ кровь и вытирая оставшуюся рукавом.

Он разворачивается и уходит не попрощавшись, оставляя последнее слово за собой. Это должно расстроить Мукуро, но он только еще более заинтригован тем, насколько этот ребенок вырос, еще сильней желая засвидетельствовать его силу и увидеть ее направленной на себя. Его всегда очаровывал потенциал Хибари; он не раз задавался вопросом, каково это – завладеть им, втолкнуться в него, оживить, заставить двигаться тело и распахнуться - глаза.

Ну что ж, как говорится, все еще впереди.

 

 

 

 

back